Час расплаты - Луиза Пенни (2018)

Желина и Лакост рассмеялись.

– Изабель я, конечно, знаю. – Рейн-Мари стащила кухонные перчатки и подалась вперед, чтобы поцеловать Лакост. – Добро пожаловать, ma belle.

– А это Поль Желина, – сообщил Арман, когда они пожимали друг другу руки.

– Un plaisir[42], – сказал Желина. – Извините за вторжение.

– КККП, – сказала Рейн-Мари. – Конникам мы всегда рады. – Она повернулась к Арману. – Ну, что ты еще натворил?

– Заместитель комиссара Желина приехал помочь нам в расследовании убийства профессора Ледюка, – пояснила Изабель.

– Понятно.

Арман уже звонил Рейн-Мари и сообщил об убийстве, так что она не удивилась. Все отметили, что она не проронила ни слова соболезнования, удивления, печали.

– Твоя очередь. – Арман посмотрел на Грейси, которая уснула в его ладонях.

– Помнишь, я утром сказала тебе, что Клара получила своего щенка?

– Это он и есть? – с облегчением проговорил Арман.

– Вообще-то, нет.

– Признавайся, что ты натворила? – спросил он. – И кто это?

Существо и в самом деле не выглядело как щенок.

– Похоже на сурка, – сказала Изабель Лакост.

– Может, это такой мультяшный поросеночек? – предположил Желина.

– Господи, только не это, – простонал Арман.

– Тоже мне детективы, – с улыбкой сказала Рейн-Мари, забирая Грейси у мужа. – У нее нет копыт. Она не поросенок.

– Ну, у Рут тоже нет копыт, – заметил ее муж, – но мы все знаем…

– Она не поросенок, – заверила его Рейн-Мари.

– Тогда кто? Ведь не щенок же.

– Мм, – промычала Рейн-Мари. – Мы так думаем.

– Вы думаете?

– Она еще не побывала у ветеринара. Выводок нашел Билли Уильямс в мусорном бачке в Кауансвилле. Он обзвонил знакомых и…

– По крайней мере, это не скунс, – сказала Изабель. – Верно?

– А может, хорек? – спросил Желина.

Рейн-Мари положила Грейси в корзиночку у камина, выложенную мягкими полотенцами, с миниатюрными жевательными игрушками для компании.

Четверо взрослых и Анри наклонились над ней, словно хирурги над сложным больным.

Она была такой крохотной, что ее порода не поддавалась определению. Круглые уши, длинный тонкий хвост, лапки с острыми когтями. Вся лысая, если не считать клочков черных волос, еще не отросших настолько, чтобы их расчесать. Она открыла глаза и посмотрела на людей.

– Она щенок, – объявил Гамаш и выпрямился.

– Разве не нужно произнести это три раза, чтобы оно стало правдой, patron? – спросила Лакост.

– Ты мне не веришь? – обиделся он.

– Я воздержусь от суждений.

– Умно, – сказал заместитель комиссара Желина. – Что касается меня, то я продолжаю думать, что это хорек. Désolé, madam.

– Не стоит извиняться, – улыбнулась Рейн-Мари. – Я восхищаюсь тем, как упорно вы отстаиваете свое мнение, пусть и неправильное.

В ее словах явственно прозвучал подтекст или предостережение.

Желина кивнул. Он понял. «Будешь пакостить моей семье, станешь и моим врагом». К тому же в ее распоряжении имелся хорек.

– Нам нужно поговорить, – сказал Гамаш, накрыв Грейси теплым полотенцем и погладив ее.

– Oui, – сказала Лакост. – А мне нужно вернуться в академию. Вы вернетесь?

Она встретилась с ним взглядом и увидела едва заметный кивок.

Кадеты находились здесь, в деревне. Где-то. Не на виду. Даже заместитель комиссара их не видел. И Гамаш пока хотел сохранить это положение вещей.

– Да, сегодня к вечеру, – ответил Гамаш. – Я привезу месье Желина, после того как введу его в курс дела.

Изабель Лакост ушла, и мадам Гамаш предложила им поздний ланч:

– Вы, наверное, не ели сегодня.

– Так и есть, – кивнул Желина. – Но я не хочу причинять вам неудобства. Я заметил, тут в деревне есть бистро…