Час расплаты - Луиза Пенни (2018)

Вступив в должность начальника академии, Гамаш пришел в ужас от того, что обнаружил. От степени и глубины злоупотреблений. И Марсель Годбат был еще не худшим из преподавателей. Худших Гамаш уволил скопом. Одного арестовали. Но на Годбата у него не набралось достаточно материалов. Все на уровне слухов. Годбат, специалист по обнаружению улик на бумаге, принимал меры к тому, чтобы заметать следы.

Но коммандер Гамаш внимательно наблюдал за ним и не делал из этого тайны. Злоупотребления прекратились.

Однако, когда человек долго копит в себе желчь, получается что-то вроде вулкана, который однажды может взорваться.

Что, если ночью произошло такое извержение, закончившееся убийством Ледюка?

Впрочем, мотив у профессора Годбата отсутствовал. Недостаточно просто сказать, что его прорвало. Должна быть какая-то причина. Толчок, каким бы мелким он ни казался человеку со стороны.

К тому же на месте убийства ничто не говорило о взрыве. Это скорее напоминало казнь. Аккуратную, упорядоченную, совершенную с холодным рассудком.

– Расскажите нам о контракте на строительство академии, – попросил Гамаш.

Годбат медленно повернулся на стуле и уставился на Гамаша:

– Я ничего об этом не знаю.

– Вы преподавали кадетам, как обнаруживать мошенничество, и умудрялись не замечать, когда это происходило в вашем доме?

– Происходило? Для меня это новость. Я всего лишь преподаватель. И, как вы дали мне понять, заняв должность коммандера, не очень хороший преподаватель.

– Разве я когда-нибудь говорил это? Я думаю, вам очень хорошо удавалось делать то, что вы делали, – сказал Гамаш. – Вопрос только в том, что вы делали. Какова была ваша истинная цель здесь?

– О чем вообще речь?

– О том, что Серж Ледюк брал взятки, – вступил в разговор Поль Желина. – Все здесь построено на взятках и договорных контрактах. Кто-то организовал это для него. И организатор знал не только о том, как делаются такие дела, но и как не оказаться пойманным.

– Надеюсь, у вас есть доказательства, комиссар. Вы выдвинули серьезное обвинение.

– Не обвинение, а гипотезу, – улыбнулся Желина. – Когда вы видели Ледюка в последний раз?

– Вчера за обедом. Как вы знаете, коммандер, мы обсуждали тактические упражнения. А потом мы с Ледюком говорили о «Монреаль Канадиенс».

Эта шпилька явно адресовалась Гамашу. Его мнение о программе обучения считалось не более важным, чем игра в хоккей.

– А после обеда? – спросил Гамаш, словно не замечая намека.

– Я вернулся в свою квартиру, внес поправки в учебный план, проверял курсовые. Как любой хороший преподаватель.

– Никого не видели? Ни с кем не разговаривали по телефону? – спросила Изабель Лакост.

– По телефону не разговаривал, гостей не принимал. Был тихий, спокойный вечер. Я проснулся от душераздирающего крика.

– Вы знали Сержа Ледюка лучше других, – продолжила Лакост. – Что, по-вашему, случилось?

– Я думаю, вы отчасти правы, – сказал Годбат. – Его смерть связана с новым зданием академии. Но не изнутри. На вашем месте я бы поискал снаружи.

Он махнул рукой в сторону виднеющихся в окне церковных шпилей.

– В городе? – уточнила Лакост.

– Как вы считаете, кто убил Сержа Ледюка – враг или союзник? – ответил вопросом Годбат. – В городе полно людей, которые его ненавидели.

В кабинет вошел Жан Ги Бовуар, они с Годбатом коротко, с нескрываемым холодком кивнули друг другу.

Марсель Годбат поднялся и замер на миг, глядя в окно. Солнце начинало садиться, и огромное небо меняло цвет с голубого на розовый.

В Сен-Альфонсе уже зажигались огни.

– Ненависть одного человека перевешивает все остальное, – сказал Годбат, отворачиваясь от окна. – Вот откуда я начал бы поиски. Но ведь я не очень хорошо справляюсь с моими обязанностями, верно?

Если он надеялся, что коммандер Гамаш возразит ему, то его ждало разочарование. Гамаш хранил молчание, и наконец Годбат кивнул и вышел.