Последний ребенок - Джон Харт (2019)

– Когда ты увидел Ливая Фримантла… – Хант помолчал. – С ним кто-нибудь был?

Джонни задумался – нет ли в вопросе какого-то подвоха. Отвечать на вопросы копа он отказался, но этот неприятностей с соцслужбой вроде бы не обещал. В глазах детектива теплилась надежда, но она потухла, когда он покачал головой.

– Только ящик.

– И никого? – сдавленным голосом спросил Хант, оставив при себе остальное: «Никакого ребенка? Маленькой девочки, улыбка которой могла растопить сердце?»

Джонни покачал головой.

Хант помолчал. Откашлялся.

– Держи. – Он протянул свою карточку, и мальчик взял ее. – Можешь звонить мне в любое время. – Джонни сунул карточку в задний карман. Детектив в последний раз посмотрел на дом и, вымученно улыбнувшись, тронул Джонни за плечо. – Веди себя хорошо. – Он забросил сумку в багажник.

Проводив взглядом машину полицейского, Джонни повернулся к фургону и открыл дверцу. Она скрипнула. Стив встретил его с принужденным радушием.

– Ну вот, теперь только мы вдвоем.

– Чушь, – сказал Джонни.

Стив нахмурился, повернул ключ, и машина тронулась с места. Он облизал губы и, скосив глаза вправо, спросил:

– Можешь рассказать, что случилось?

Он имел в виду Тиффани Шор.

– Я никого не спас, – машинально и сухо ответил Джонни, отводя глаза от дома. Там, в этой скорлупе, в пустоте, обернутой в отшелушивающуюся краску и гниющее дерево, оставалась мать, и он боялся собственной реакции, если посмотрит на дом еще раз.

Стив добавил газу.

– Отец гордился бы тобой.

– Может быть.

Джонни все же рискнул и оглянулся – дом уже отступил и съежился. Просевшая крыша как будто выпрямилась, дефекты смазались, и на мгновение дом сверкнул, как новенький дайм.

– Тебя это устраивает? – спросил он. – Ну что я останусь с тобой? Ты же знаешь, это не я так решил.

– Ты только держись подальше от моих вещей. – Фургон забрался на вершину холма, и Стив выпятил подбородок, как будто тот вдруг вывихнулся. Дорога нырнула в тень. – Хочешь купить что-нибудь? Леденец, комиксы или еще что?

– Леденец?

– Дети же любят сладкое, разве нет?

Джонни промолчал.

– Я же вроде как должен.

– Ничего ты не должен.

Немного расслабившись, Стив кивком указал на «бардачок».

– Открой, достань мое курево.

В «бардачке» лежали какие-то бумаги и прочий хлам. Пачки сигарет. Квитанции. Лотерейные билеты. Джонни вытащил мятую, наполовину пустую пачку «Лаки страйк» и протянул дяде. А потом наткнулся на револьвер. Засунутый в дальний угол, под руководство пользователя и заляпанную кофейными пятнами карту Миртл-бич. Отделанная коричневым деревом, с насечками, рукоятка. Отливающая синим сталь, серебристый блеск курка. Трещинки на сухой кожаной кобуре. Рядом с револьвером лежала выгоревшая под солнцем коробка с патронами: калибр 32, экспансивные[25].

– Не трогай, – предупредил Стив.

Джонни закрыл «бардачок». За окном проносились деревья, и пространства между ними наводили на мысль о великанах цвета дыма.

– Научишь меня стрелять?

– Это нетрудно.

– Так научишь?

Стив бросил на него оценивающий взгляд, стряхнул за окно пепел.

Джонни и бровью не повел, но испытал прилив гордости, потому что на душе у него было далеко не спокойно. Он думал о сестре и здоровяке с расплавленным лицом и необычной фамилией.

– Зачем? – спросил Стив, и Джонни изобразил полнейшую невинность.

– Так, на всякий случай.

Глава 27

Стив выбрал маршрут через город – за окном мелькали витрины магазинов и особняки с колоннами, напоминающая парк городская площадь под сенью кривых дубов и статуя, возведенная больше ста лет назад в честь погибших конфедератов округа. Заметив на дереве веточку омелы, Джонни подумал о девочке, которую однажды осмелился поцеловать и чье лицо теперь едва смог вспомнить.

Другая жизнь.