Танцы марионеток - Елена Михалкова (2009)

– Серега, прости! – с искренним раскаянием сказал он. – Куча зря потраченного времени, а все потому, что я забыл про уборку.

– Что еще за уборка? Макар, в чем дело?!

Последний вопрос Бабкин задал уже в спину Илюшину – тот резвым шагом направился к комнате, которую они обыскивали первой.

Войдя внутрь и остановившись посередине, Макар огляделся.

– Стол осматривали… – пробормотал он, – диван осматривали… Я бы предположил, что она использовала игрушку, но тогда не было бы и скандала.

Он обошел комнату, провел рукой под подоконником и достал платок, чтобы стереть пыль с пальцев. Провел платком по ладони и вдруг замер, сжав его в руках. Затем медленно обернулся и уставился в окно – во всяком случае, так поначалу решил Сергей, сочувственно наблюдавший за попытками друга найти непонятно что. Но уже в следующую секунду он понял, что ошибся: Илюшин подошел к портьере, встряхнул ее, перевернул изнаночной стороной к себе и внимательно осмотрел. Не ограничившись этим, он подтащил стул, встал на него и принялся осматривать тяжелую пыльную штору там, где она крепилась к карнизу.

Бабкина охватило предчувствие, что все-таки они не зря пришли в квартиру Ники Церковиной. И тут же сверху раздался голос Макара, приглушенный плотной тканью.

– Есть! Нашел! Серега, тащи ножницы.

Когда Илюшин разрезал нитки, которыми к обратной стороне портьеры крепилось что-то маленькое, и спрыгнул вниз, сжимая в руке найденное, Бабкин возбужденно потребовал:

– Показывай! Что мы искали?

– Вот это!

Макар разжал кулак. На ладони у него лежала прозрачная пластиковая коробочка, в которой виднелся синий прямоугольник со скошенным уголком.

– Флешка?! – изумился Сергей. – Вместо обещанного пистолета?!

– Моя интуиция подсказывает, друг мой, что это значительно опаснее пистолета. Пойдем сообщать хозяйке, что наши поиски, к сожалению, не увенчались успехом, и извиняться за причиненные неудобства.

– Почему? – не понял Бабкин.

– Чтобы она не проговорилась Сахаровой о том, что мы нашли ее секрет. Пусть Юля думает, что ее маленький тайник в целости и сохранности.

На обратном пути Сергей долго сдерживался, но в конце концов вздохнул и повернулся к Илюшину, вертевшему в пальцах находку.

– Ладно, сдаюсь! Откуда ты знал, что Сахарова что-то спрятала в квартире Церковиной?

– На дорогу смотри. Это следовало из твоего рассказа об эпопее с ее поисками, и если бы ты пораскинул мозгами, то сам додумался бы до того, что Сахарова что-то прячет.

– Я пораскинул. Все равно не понимаю.

– Смотри: она скрывалась от отца и предупредила подругу, чтобы та ее не выдавала. Помнишь, когда к Церковиной приезжали головорезы Тогоева, Ника ничего им не сказала, хотя ей угрожали? Думаю, Юля провела с ней большую работу. Но скажи, зачем нужно скрываться от родного отца?

– Не хотела, чтобы он потащил ее обратно в родовой замок, – предположил Бабкин.

– Но он бы ее не потащил. Олег Борисович честно сообщил, что никаких теплых чувств к Юле не испытывает. И она знала об этом. Все, что ему требовалось, – это контролировать ее, чтобы дочь не подложила папеньке свинью. Но силой везти обратно – на это Тогоев вряд ли бы пошел. Значит, секретность была связана с чем-то другим.

Вертя флеш-карту в руках, Макар едва не уронил ее и спрятал в нагрудный карман.

– Кроме того, – продолжил он, – когда Церковина говорила тебе о ссоре с Сахаровой, она упомянула, чем была вызвана ссора. Помнишь?

– Какой-то ерундой, – нахмурился Бабкин. – Кажется, парня не поделили.

Илюшин укоризненно покачал головой.

– Серега, ты меня разочаровываешь. Нет, они поссорились не из-за этого. Напряги память и вспомни то, что ты сам мне рассказал.

Бабкин смутился. Черт возьми, у него действительно вылетело из головы то, о чем поведала ему Ника. Осталось только воспоминание о ее жадном взгляде.