Нет кузнечика в траве - Елена Михалкова (2018)

Они обошли квартал, но черного джипа среди припаркованных автомобилей не нашлось. На обратном пути Илюшин неожиданно завернул в ту лавку, где Синекольский покупал фрукты. Старый оплывший грек с добродушным лицом сунул ему пустой пакет.

Макар набрал неспелых персиков и яблок.

– Простите, вы не видели здесь этого человека?

Он протянул фотографию Синекольского.

Грек закивал, показывая на белый отель.

– Он говорит, этот тип живет там уже пару-тройку недель, а то и дольше. И еще – что с нас четыре евро.

Илюшин вытащил две купюры по десять евро и положил на прилавок между собой и стариком. Прищуренные глаза старика задержались на деньгах. Затем грек что-то сказал.

– Он просит еще раз показать ему фото.

Грек помолчал, разглядывая лицо, и разразился короткой речью.

– Это русский парень, очень любвеобильный, приводит к себе то мальчиков, то девочек. Сейчас с ним живет один из местных, Лука. Этого Луку задерживали в прошлом году за наркоту, он противный тип, но не особо опасный. Больше шума, чем дела!

– Подожди-подожди, – прервал Илюшин. – А женщина? Ее ты видел?

Он впился глазами в лицо грека.

Тот равнодушно взглянул на снимок Гавриловой и пожал плечами.

– Никогда не встречал!

– Точно? А джип? Черный джип ему не попадался?

Старик оскалил желтые зубы.

– Кто здесь будет ездить на джипе! Дураков нет. На этих улицах даже толстой бабе не развернуться!

Илюшин молча протянул ему купюры и забрал фрукты. В дверях лавки он постоял и внезапно вернулся обратно.

– Спроси, не заходил ли сюда этот человек?

На этот раз грек рассматривал фотографию дольше. Тер брови, шмыгал, шевелил всем обвислым лицом и наконец хрипло позвал кого-то из подсобки. Выскочил мальчишка с длинной гусиной шеей. Старик сунул фотографию ему, и они долго что-то обсуждали между собой, указывая на то кафе, где Илюшин и Ян дожидались Синекольского.

– Что они говорят?

– Подождите-подождите…

Ян подобрался, как охотничья собака.

Наконец, кивнув, грек вернул планшет.

– Он говорит, его информация стоит еще минимум десятку.

– Никакой десятки, ты свое уже получил! – по-русски сказал Макар. – Выкладывай.

Грек ухмыльнулся и развел руками – что ж с тобой поделаешь!

– Да, они с внуком видели его здесь. Минимум трижды. Он сидел у Коставриди, там же, где вы, чуть ли не целый день. Не напивался. Обычно такие напиваются, но этот – нет. Ел, смотрел вокруг, не знакомился с девушками. Притворялся, что читает газету, но Коставриди потом сказал, что он едва говорит по-английски, а газета была – «Нью-Йорк таймс».

– Когда это было? До восьмого июня или после?

Продавец задумался, вытащил телефон и свел мохнатые брови, глядя на календарь. Определенно до. Может быть, в конце мая или в самом начале июня… Точнее он не может сказать.

– Вот сукин сын! – весело сказал Илюшин. – Нет-нет, это не про старикана. Поблагодари его, скажи, что он нам очень помог.

Грек что-то быстро заговорил.

– Он спрашивает, не нужно ли тебе оливковое масло, – перевел Ян. – Говорит, у него есть отличное и недорогое, ты пожалеешь, если не возьмешь.

Макар рассмеялся и вышел из лавки. Если бы в эту минуту его увидел Бабкин, то понял бы, что его друг очень зол. Но Ян решил, что Илюшин всем доволен.

– Что теперь? Снова к Коставриди?

– Нет, возвращаемся в отель.

– Так быстро? Вы уже выяснили все, что хотели?

– Не совсем. Но у нас появились новые данные. Пока их не проясним, работать не будем.

Только теперь по его недоброй интонации Ян заподозрил неладное.

– Вы так говорите, словно хотите кого-нибудь убить. – Он смущенно хихикнул.

– Очень хочу, – без улыбки кивнул Макар. – Ты понял, кто дежурил здесь три дня под окнами «Марины»?

– Нет. Вы же не показали мне фотографию.

Илюшин ткнул ему планшет. С экрана на юношу исподлобья смотрел Петр Гаврилов.