Нет кузнечика в траве - Елена Михалкова (2018)

Вряд ли Елена Васильевна могла предугадать, как ее слова отзовутся в Оле.

Девочка впервые сталкивается с чистой беспочвенной ненавистью.

И впервые понимает, что это именно она. Ненависть.

Осознание это приносит ей такое облегчение, словно она командующий армией, получивший донесение о том, где в точности дислоцированы войска противника.

Смутные зловещие тени, сгущавшиеся вокруг всякий раз, как она заходила в бабушкину комнату, обрели очертание и имя.

Назови своего врага – и он растеряет половину силы. Так нашептывает Оле ее маленький хищный зверек.

Теперь, когда Оля знает, как сильно бабушка ее не любит, слова о табуретке и петельке кажутся ей смешными.

– Щас! Повешусь я тебе, как же!

Девочка произносит это вслух и складывает кукиш.

– Сама вешайся. Только наша люстра тебя не выдержит.

Даже бред Елены Васильевны перестает казаться ей таким жутким.

Оля вспоминает свои опасения насчет грибов, которые баба Лена приносит из леса. Теперь-то ясно, что она тревожилась не зря. С безумной старухи станется отравить ее и маму, чтобы мирно жить дальше с любимым сыном.

Внезапно Оле в голову приходит мысль, которая не могла зародиться у нее еще пару месяцев назад.

«Я тебя кормлю каждый день. Еще посмотрим, кто кого отравит».

Впервые в девочке поднимается осознание своей силы. Она не знает, что отчасти причиной этому послужило крушение надежд на вмешательство взрослых. Если ей не помогла Марина, значит, не поможет никто из них.

«Мне до шестнадцати всего три года, – подсчитывает Оля. – А там я смогу работать. Увезу отсюда маму». Ей кажется, что в шестнадцать рухнет барьер, отделяющий ее от мира больших самостоятельных людей, и она сможет противостоять отцу на равных.

Оля возвращается из хозяйственного магазина. В правой руке у нее только что купленный бидон для ягод, в левой – крышка, и она легонько постукивает крышкой о бидон. Вчера они с мамой пересматривали «Человека с бульвара Капуцинов». Отличный фильм! Только Оля не может удержаться от слез каждый раз, когда герой Караченцова выбегает из салуна с криком «Джонни!» и бессильно оседает на крыльцо.

Отец пришел поздно. Неровные шаги; хриплое смрадное дыхание; грязная брань и грохот упавшей вешалки. Он был настолько пьян, что свалился в прихожей.

Они с мамой раздели его, затащили на кровать. Он мычал и пару раз взмахнул кулаком, но Оля без труда уклонилась.

В мамином взгляде, который она поймала, светилось такое облегчение, что Оля едва не кинулась ей на шею. Мама радуется, что он пьян! что он валяется на кровати, беспомощный, как младенец. Младенцы пускают пузыри, а отца то и дело рвет в подставленное ведро, но Оля готова даже менять ему обмоченное белье, лишь бы мама ликовала, как маленькая девочка, из-за его опьянения.

Ведь это значит, что она не так уж сильно его и любит.

Когда отец захрапел, они устроились рядышком на диване, обнялись и досмотрели фильм.

У них был целый вечер свободы.

И это было счастье.

«Увезу ее», – думает Оля, легонько отбивая крышкой ритм вчерашней песни и напевая в такт:

– Как следует смажь оба кольта! Винчестер как следует смажь!

Черт с ней, с Мариной. Оля и сама придумает, как им спастись. Надо лишь сообразить, откуда взять деньги.

Хотя много ли им требуется? На картошку и гречку всегда заработают. Оля могла бы разносить посылки, а маму везде возьмут с радостью – она работящая, веселая и ответственная. Ее любят в каждом коллективе. Только место должно быть такое, чтобы отец никогда их не отыскал. И здорово, если рядом будет море.

– И трогай в дорогу, поскольку взбрела тебе в голову блажь!

Скорее бы приехал Димка. Должен был вернуться еще вчера, но отчего-то задержался. Все зубы ему, что ли, повыдергали…

– Что-о будет – то будет! Была не была!