Ренегат - Павел Корнев (2019)

– Разузнай об этом заведении, – попросил я. – Найди тех, кто был там вчера. Выясни, заходил ли Хорхе. Если да, то с кем разговаривал, в чьей компании ушел, кто ушел вслед за ним. Сделаешь?

Герда расправила записку профессору Гаусу с такой нежностью, словно эта никчемная бумажка могла вернуть человека, и пообещала:

– Сделаю, – а уже в спину мне добавила: – На похороны не приходи.

Я сделал вид, будто ничего не услышал.

На квартире обнаружил очередной вызов к канцлеру. На этот раз отряжать школяра на мои поиски не стали, прислали записку с нарочным. Я кинул саквояж на пол, плюхнулся на стул, сжал лицо ладонями.

Никуда идти не хотелось. Ничего не хотелось.

Навалилась апатия.

Но я не стал поддаваться дурному настроению, поднялся на ноги, скинул плащ, прошелся по комнате. Задумался о том, что приключилось с Хорхе.

Случайную поножовщину сбрасывать со счетов не стоило, но мне официальная версия представлялась в высшей степени сомнительной. В спину бьют, когда хотят убить, а Хорхе был не из тех, кто отворачивается от замышляющего против него человека. Кован хотел что-то проверить. Это желание его и погубило.

Роман Кацен?

Я отпер дорожный сундук, обновил порох на запальных полках пистолей, убрал ящичек с ними в саквояж. Туда же сунул пару ручных бомб. При уличном нападении они не помогут, но выкурить кого-нибудь из укрытия – легко.

Кольчугу на встречу с канцлером надевать не стал, зато достал со дна сундука матерчатый сверток, развернул его и взвесил в руке артиллерийский стилет, на каждой из трех граней которого была выгравирована собственная шкала. Линейка калибров, таблица ядер и пороховых зарядов, углы наведения. Превосходный инструмент для прочистки запальных отверстий, прокалывания зарядных картузов и людей.

И в империи, и у большинства наших соседей стилеты полагались оружием подлым и пребывали под запретом; исключение делалось лишь для канониров. При расставании с Сизыми псами я оставил табельный клинок себе, и все эти годы он валялся в сундуке, сегодня достал его едва ли не первый раз.

Крестовина рукояти была невелика, стилет прекрасно уместился за голенищем сапога. Я походил из угла в угол, привыкая к дополнительному весу, затем взял саквояж и отправился в университет. Уж не знаю, что понадобилось от меня канцлеру, но не стоит рассчитывать на приятный сюрприз…

Как ни странно, обошлось без скандалов. Декан Келер простоял все время с каменным лицом, стараясь даже не глядеть в мою сторону, а успевший принять с утра пару рюмок канцлер был само радушие и даже предложил помянуть погибшего. Я и не подумал отказываться. В свете последних событий хорошие отношения с университетским руководством были необходимы словно воздух.

Канцлер налил мне бренди, не обделил при этом и себя.

– Ужасная трагедия! – произнес он затем. – Магистр Риперторп уверен, что вашего слугу убили в случайной драке и не стоит искать в этом деле двойное дно.

Я сообразил, что речь идет о магистре-расследующем, и лишь вздохнул:

– Мой коллега не располагает всей информацией. Это делает его выводы несколько… преждевременными.

– Пусть так, – вздохнул канцлер. – В любом случае мы не бросим вас в беде, магистр. На время вашего пребывания здесь будет выделен слуга из числа бакалавров. Декан Келер подберет подходящую кандидатуру.

Бакалавры-стипендиаты после завершения обучения должны были отработать в альма-матер несколько лет; кто-то читал за профессоров экстраординарные книги, кто-то поступал в услужение лекторам, а то и просто состоятельным школярам. Ничего предосудительного в этом не было, просто мне нисколько не хотелось держать при себе незнакомого человека. Тем более – человека, выбранного деканом Келером. И я совсем уже было решил отказаться, но в самый последний момент вспомнил об Уве.

Выслушав мою просьбу, Клос Келер нахмурился, но упрямиться не стал и кивнул: