Ренегат - Павел Корнев (2019)

Последнюю фразу можно было толковать и так, и эдак, но впечатление на переводчиков она произвела; возмущение моим бесцеремонным вторжением понемногу улеглось.

– Показывайте, что у вас за пергамент! – потребовал верховодивший здесь старикан.

Я с торжественным видом выложил перед ним обгоревший клочок, и переводчики, мигом оттеснив меня, обступили стол и зашушукались.

– Университет Святого Иоганна, говорите? – спросил один из них.

– Ну да, – подтвердил я, и разочарованные мастера разошлись по своим местам.

– Вечно тащат всякую горелую дрянь, – негромко ворчали они. – Нам будто заняться больше нечем…

– Но постойте! – опешил я. – Это же древний пергамент! Он даже не на староимперском написан, а на каком-то неизвестном наречии!

Седовласый старикан посмотрел на меня будто на неразумное дитя.

– Молодой человек! Да будет вам известно, в монастыре святого Иоганна, как его именуют ныне, поначалу в ходу было именно это «неизвестное наречие». И записывались на нем такие малоинтересные вещи, как доходы и расходы, продукты для кухни и недоимки кметов.

Я оказался неприятно поражен этим заявлением, но не сдался:

– Откуда вам знать, что пергамент именно из монастыря Святого Иоганна?

– А где еще вы могли раздобыть этот горелый клочок? – фыркнул старикан. – Несколько лет назад из университета приволокли несколько коробов этих «древних пергаментов», да только никому они и даром не сдались. Так и плесневеют в хранилище.

– Не может быть! – вырвалось у меня. – Отец Маркус сказал, что никогда ничего подобного не видел!

Переводчики вновь загомонили, на этот раз возмущенно и даже зло.

– Плешивая крыса решила повеселиться за наш счет? – рассвирепел предводитель мастеров. – Ох мы ему устроим!

Я сложил обгорелый пергамент в книгу и поспешно вышел за дверь. У меня появились вопросы к смотрителю библиотеки, и задать их следовало безотлагательно!

Отец Маркус отыскался в рабочем кабинете, больше напоминавшем монашескую келью, но беседовать со мной не пожелал, сославшись на занятость. Пришлось вновь достать епископскую буллу, и вновь она сработала наилучшим образом. Время на разговор волшебным образом отыскалось, хоть смотритель и высказал сомнение, распространяются ли мои полномочия на опрос священнослужителей.

– Хотите побеседовать с каноником, следящим за нравственным обликом клира? – поставил я вопрос ребром.

Смотритель библиотеки нервно облизнул губы и вперил в меня глаза:

– Что вы хотите знать?

Я раскрыл книгу и продемонстрировал обгоревший пергамент:

– Вы сказали, что никогда ничего подобного не видели.

– Вовсе нет! – отмахнулся священник. – Я сказал, что в библиотеке нет подобных книг! И это действительно так!

– А не книги? Свитки? Отдельные пергаменты?

Смотритель неуверенно пожал плечами:

– Возможно. Не могу сказать наверняка.

Но я не дал сбить себя с толку и с усмешкой поинтересовался:

– Напомнить об архиве монастыря Святого Иоганна?

В глазах отца Маркуса промелькнули, сменяя друг друга, удивление, страх и ненависть. И тут же взгляд сделался отрешенным и пустым. Фальшивым.

– Ах, вот это откуда! – протянул он, беззаботно улыбаясь. – Да, вполне возможно. Вполне. Наверное, что-то такое у нас хранится, но интереса не представляет, поэтому я и запамятовал.

– О визите сюда вон Далена в первое воссияние прошлого месяца тоже запамятовали? – нанес я новый удар.

– Это было так давно! – развел руками смотритель. – У меня не отложилось в памяти, когда он появлялся последний раз. Первое воссияние осени? Не знаю! Вы же видели сами – в нашем журнале нет никаких записей на этот счет!

– Зато они есть на проходной! Вон Дален приходил в библиотеку и пробыл здесь час!

– Даже если и так, я его в тот день не видел. Или не помню. Да и какая разница? К чему вообще затеян этот разговор?