Ренегат - Павел Корнев (2019)

Черный, с серебряными пуговицами и золотым шитьем камзол выглядел мятым, сорочка – несвежей, а высокие сапоги пестрели брызгами дорожной грязи. Обычно вон Бальгон не позволял себе появляться на публике в подобном виде, и ничего хорошего его теперешняя небрежность в одежде мне не сулила.

Захотелось поежиться, но я переборол мимолетную слабость и даже умудрился выдавить из себя:

– Что привело сюда ваше сиятельство?

– Что меня сюда привело? – возмутился Герберт. – И вы еще спрашиваете об этом, магистр? Вам ли не знать!

– Но…

– Вам было поручено весьма деликатное расследование, не терпящее огласки, а что устроили вы? Какой-то дурацкий балаган с орлянкой и шлюхами! – Вице-канцлер зло глянул на меня и счел нужным смягчить высказывание: – Это образное выражение, но вы и в самом деле подставили комиссию под удар. Епископ Вим крайне важен для нас, в будущем у него есть все шансы стать курфюрстом. А вы все испортили! Всем теперь известно, что вы из Вселенской комиссии! Абсолютно всем!

Я облизнул пересохшие губы и спросил:

– Его преосвященство недоволен мной? Это он вызвал вас?

– Вызвал? – скривил губы в презрительной ухмылке Герберт вон Бальгон. – Я не девка по вызову! Мой приезд – внутреннее дело комиссии!

– Боюсь, я совсем ничего не понимаю, – признался я. – До Ренмеля путь неблизок…

Вице-канцлер вытянул из-за обшлага камзола надорванный конверт и кинул его мне на колени:

– Ознакомьтесь!

Я развернул послание и недоуменно нахмурился. Некто в весьма красочных выражениях расписывал мое беспринципное поведение, угрозы и похвальбы занимаемой должностью. В письме не было ни слова правды, но поразило даже не это. Поразил сам факт, что на гнусный поклеп успели среагировать в столице. Для этого отправить навет должны были сразу после моего приезда в Мархоф.

– Так вы здесь из-за подметного письма? – уточнил я, возвращая листок.

– Я изначально был против вашего назначения, мне и поручили разгребать наваленную вами кучу дерьма!

– Но это вздор! Бред сивой кобылы! Тут нет ни слова правды!

– Не важно! – отмахнулся вице-канцлер. – Так или иначе, вы проявили неосторожность и раскрыли свое инкогнито!

– Не было такого, ваше сиятельство! – разозлился я. – Я никому ничего не говорил! Да я, судя по всему, и к расследованию еще толком не приступил, когда была отправлена эта кляуза!

Герберт вон Бальгон задумчиво хмыкнул и пожал плечами:

– Возможно, Филипп, вы стали жертвой обстоятельств. У епископа много врагов, в канцелярии у них могут быть свои люди.

– Скорее, у них свои люди в комиссии! – фыркнул я. – Никак иначе мое прозвище всплыть не могло! Нигде в бумагах оно не упоминалось!

– Разве это такой уж секрет? Не могли сболтнуть лишнего ваши люди?

– Ренегат – не то прозвище, которым стоит гордиться. Я не говорил о нем никому.

Самого вице-канцлера за глаза называли Гепардом, и он не видел в этом ничего предосудительного, даже несмотря на слухи, что побывавшие в опочивальне Герберта сеньоры начинали вкладывать в это слово иной, отнюдь не самый лестный смысл. Так что вон Бальгон недоуменно нахмурился и спросил:

– А ваш слуга-сарцианин, он тоже не знал об этом прозвище?

Хорхе обладал потрясающим чутьем на чужие секреты и при этом умел держать язык за зубами; я и понятия не имел, о чем он знал наверняка, а о чем догадывался. Но промолчал вовсе не по этой причине, просто решил не сражаться с ветряными мельницами.

– Вот видите! – наставительно заметил Герберт, опустился в кресло напротив и потребовал: – Введите меня в курс дела!

Я поведал обо всем без утайки, умолчал лишь об интрижке с Эльзой и своих подозрениях на ее счет, да еще придержал на будущее информацию об отношениях племянника епископа с сеньоритой Розен. Ну и правду о живоглотах тоже раскрывать не стал; скормил, как и местным властям, сказку о нападении неизвестных в масках. Наврал с три короба, в общем.