Ангелы-хранители - Дин Кунц (2019)

Генная инженерия должна быть переименована в генное искусство, поскольку каждое произведение искусства является актом творения и никакой акт творения не может сравниться с созданием разумного существа.

Ощутив второе дыхание, Гаррисон выбрался из воды на отлогий край северного волнореза и начал пробираться по камням к берегу. Волны бились о его левый бок. Гаррисон запасся водонепроницаемым фонариком, который предусмотрительно прикрепил к плавкам. И теперь, освещая себе дорогу, он осторожно ступал босыми ногами, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях и не сломать лодыжку.

В нескольких сотнях ярдов впереди уже виднелись огни города и серебристая береговая линия.

Гаррисон продрог, но все же не так, как тогда, когда оказался в воде. Его сердце бешено колотилось, но все же не так, как прежде.

Он собирался это сделать.

Лем Джонсон отъехал от здания суда, в коридорах которого затерялась его временная штаб-квартира. Клифф Сомс ждал его у пустого эллинга – места швартовки «Неповторимой грации». Тем временем на море поднялся ветер. Сотни пришвартованных судов покачивались на волнах и заунывно скрипели, спущенные паруса, со свистом рассекая воздух, прилипали к мачтам. Фонари на пристани и бортовые огни соседних судов отбрасывали дрожащие пятна света на черную маслянистую воду, где еще совсем недавно была пришвартована сорокадвухфутовая яхта Дилворта.

– Морской патруль? – озабоченно спросил Лем.

– Они проследовали за ним в открытое море. Он вроде бы собирался повернуть на север, поближе к концу волнолома, но почему-то направился на юг.

– А Дилворт заметил патрульный катер?

– Наверняка. Сами видите, сейчас нет тумана, на небе полно звезд, чертовски хорошая видимость.

– Отлично. Я хочу, чтобы он знал. Ну а береговая охрана?

– Я связался с их катером, – заверил Лема Сомс. – Они уже на месте и следуют на юг вдоль побережья, держась в ста ярдах от «Неповторимой грации».

Лем, ежась от внезапного холода, сказал:

– А они в курсе, что он может попытаться доплыть до берега на резиновой лодке или типа того?

– Да, в курсе. Хотя он вряд ли рискнет пойти на такое прямо у них под носом.

– А на катере береговой уверены, что он их видит?

– Их катер сияет, точно рождественская елка.

– Отлично! Я хочу, чтобы он знал, что у него нет выхода. Если мы сумеем помешать Дилворту предупредить Корнеллов, рано или поздно те сами ему позвонят – и тогда они в наших руках! Даже если они позвонят из таксофона, мы будем хотя бы знать район, где они обосновались.

Помимо прослушивающих устройств на домашнем и офисном телефонах Дилворта, АНБ установило отслеживающее оборудование, которое зафиксирует телефонную линию в момент соединения и не отключит ее даже после окончания разговора до тех пор, пока не будет установлен и подтвержден телефонный номер и домашний адрес звонившего. Даже если Дилворт выкрикнет предостережение и повесит трубку, как только узнает голос кого-то из Корнеллов, – все равно поезд ушел. Итак, у Дилворта оставался единственный способ попытаться провести АНБ, а именно не отвечать на телефонные звонки. Но и это ему не поможет, так как после шестого звонка каждый входящий звонок будет автоматически принят аппаратурой АНБ, которая откроет линию и начнет отслеживание.

– Единственное, что может изгадить дело, – сказал Лем, – если Дилворт доберется до телефона без нашей прослушки и предупредит Корнеллов о том, что ему нельзя звонить.

– Этого не случится, – заверил Лема Сомс. – Он у нас под колпаком.

– Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! – озабоченно произнес Лем. Из-за поднявшегося ветра металлический зажим на болтающемся канате громко звякнул о рангоут, заставив Лема подпрыгнуть. – Мой отец всегда говорил, что самое плохое случается именно тогда, когда ты меньше всего этого ждешь.

Клифф решительно покачал головой: