Ангелы-хранители - Дин Кунц (2019)

Нора открыла от удивления рот. У нее перехватило дыхание, и она с трудом выдавила:

– Муж?

– Джордж Олмстид, – подтвердил адвокат.

– Никогда не слышала такого имени.

Гаррисон снова заморгал, словно ему в глаз попала соринка:

– Неужели она никогда не упоминала о муже?

– Никогда.

– Но возможно, какой-нибудь сосед говорил…

– Мы не общались с соседями, – ответила Нора. – Виолетта их не одобряла.

– И действительно, – задумчиво произнес Гаррисон, – если хорошенько подумать, то к тому времени, как вы переехали к Виолетте, соседи с обеих сторон могли смениться.

Нора высморкалась и убрала платок. Ее продолжало трясти. Неожиданное избавление от психологической зависимости дало выход эмоциям, которые теперь мало-помалу улеглись, уступив место любопытству.

– Все в порядке? – спросил Трэвис.

Она кивнула, затем пристально посмотрела на Трэвиса:

– Выходит, ты знал о существовании мужа? Ты поэтому привез меня сюда?

– Я подозревал, – ответил Трэвис. – Если бы она унаследовала состояние от родителей, то непременно упомянула бы об этом. Но тот факт, что она не говорила, откуда у нее деньги, по-моему, мог свидетельствовать лишь о наличии мужа, причем, скорее всего, мужа, с которым у нее были проблемы. Что представляется еще более логичным, если вспомнить, как плохо она думала о людях вообще и о мужчинах в частности.

Адвокат настолько разволновался, что не мог усидеть на месте. Он вскочил с кресла и принялся расхаживать возле огромного старинного глобуса, подсвеченного изнутри и, похоже, сделанного из пергамента.

– У меня просто нет слов. Значит, вы вообще не понимали, почему Виолетта была таким мизантропом и почему подозревала всех в самых низменных помыслах.

– Нет, – ответила Нора. – Я об этом как-то не задумывалась. Она всегда была такой.

Продолжая нервно мерить шагами комнату, Гаррисон произнес:

– Да. Все верно. Зачатки паранойи наверняка появились у нее еще в юности. Ну а потом, когда Виолетта обнаружила, что Джордж изменял ей с другими женщинами, ее переклинило. Она стала еще хуже.

– Но почему Виолетта оставила девичью фамилию Девон, если она вышла за Олмстида? – спросил Трэвис.

– Она больше не желала носить фамилию мужа. Она ненавидела эту фамилию. Она отправила его паковать чемоданы, а потом чуть ли не палкой выгнала из дому! Она уже собиралась подавать на развод, но Джордж Олмстид неожиданно умер, – сказал Гаррисон. – Как я уже говорил, она узнала о его интрижках с другими женщинами. Она была в ярости. Вне себя от злости и стыда. Должен сказать… я не могу осуждать беднягу Джорджа, потому что дома он не видел ни любви, ни ласки. Он понял, что совершил ошибку уже через месяц после свадьбы.

Гаррисон остановился у глобуса, положив руку на вершину мира, мысленно вернувшись в прошлое. Если раньше адвокат выглядел моложе своих лет, то сейчас морщины на его лице, казалось, стали глубже, а голубые глаза моментально выцвели. Он покачал головой и продолжил:

– Так или иначе, но тогда были совсем другие времена. Женщина, которой изменил муж, становилась объектом жалости и насмешек. Но даже для того времени реакция Виолетты, по-моему, была избыточной. Она сожгла всю одежду Джорджа Олмстида, поменяла все замки в доме… Она даже убила спаниеля – любимую собаку мужа. Отравила пса. И отправила мужу посылкой.

– Боже правый! – ахнул Трэвис.

– Виолетта взяла обратно девичью фамилию, потому что больше не желала носить фамилию мужа, – сказал Гаррисон. – По ее словам, одна мысль о том, что ей до конца жизни придется быть Виолеттой Олмстид, вызывала у нее отвращение, даже после его смерти. Она была неумолимой.

– Вы совершенно правы, – согласилась Нора.

– Когда Джордж погиб, она даже не потрудилась скрыть свою радость. – Гаррисон неодобрительно поморщился.