Химера - Тесс Герритсен (2015)

Эмма и Лютер разговаривали вполголоса, вплывая в тускло освещенную лабораторию. Бо́льшая часть станции до сих пор была отключена от энергоснабжения; только российский сектор, у которого было собственное снабжение, работал в обычном режиме. Американский сектор казался жутким лабиринтом темных туннелей, и в полумраке жилого модуля самым ярким источником света был экран компьютера, на котором отображались диаграммы контроля внешних условий и системы жизнеобеспечения. Эмма и Лютер уже были знакомы с этими системами, запомнили их компоненты и подсистемы во время тренировок на Земле. Теперь у них была веская причина проверить систему. На борту оказалась инфекция, и они подозревали, что заражена вся станция. Когда Николай кашлял, распространяя яйца по российскому рабочему модулю, люк был открыт. За несколько секунд циркуляционная установка станции, предназначенная для того, чтобы воздух с высоким содержанием диоксида углерода не скапливался, разнесла капли по другим частям станции. Но неизвестно, отфильтровала ли система контроля внешних условий эти частички из воздуха, как должна была? Или теперь заражена вся станция, все модули?

На экране компьютера отображались диаграммы входящего и выходящего воздушных потоков в атмосфере станции. Кислород подавался из нескольких независимых источников. Главным источником был российский генератор «Электрон», который путем электролиза получал из воды водород и кислород. Генератор на твердом топливе, использующий химические картриджи, был одним из резервных источников, как и кислородные резервуары, которые заполнял шаттл. Через систему распределения кислород смешивался с азотом и распространялся по станции, а вентиляторы поддерживали циркуляцию воздуха между модулями. Также вентиляторы прогоняли воздух через различные воздухопромыватели и фильтры, очищая его от углекислого газа, воды и посторонних частиц.

– Фильтры тонкой очистки должны были отловить все яйца и личинки за пятнадцать минут, – заметил Лютер, указывая на очень мощный корпускулярный воздушный фильтр на диаграмме. – Эффективность этой системы – девяносто девять и девять десятых процента. Все, что крупнее трети микрона, будет отфильтровано.

– Предположим, что яйца остались в воздухе, – заговорила Эмма. – Проблема в том, что они прилипают к поверхности. Я видела, как они двигаются. Они могут заползать в щели и прятаться за панелями, где мы их не увидим.

– Нам потребуется несколько месяцев, чтобы по очереди вскрыть все панели и посмотреть, не спрятались ли под ними пузырьки. Даже в этом случае мы, вероятно, упустим какое-то количество яиц.

– Забудь о вскрытии панелей. Это безнадежно. Я заменю остальные фильтры тонкой очистки. А завтра еще раз проверю микробные пробоотборники воздуха. Будем надеяться, что это сработает. Но если личинки залезли в систему электропроводки, мы ни за что их оттуда не достанем. – Эмма вздохнула, она так устала, что ей приходилось заставлять себя думать. – Что бы мы ни сделали, вероятно, это уже бесполезно. Скорее всего, уже слишком поздно.

– Диане точно уже не помочь, – тихо произнес Лютер.

В тот день у Дианы появились следы кровоизлияния в склерах. Теперь она не покидала российский рабочий модуль. Люк закрывала пластиковая пленка, и никому не разрешалось входить туда без респиратора и защитных очков. «Бесполезная мера», – думала Эмма. Они дышали одним воздухом, они все касались Николая. Вероятно, они все заражены.

– Придется признать, что российский рабочий модуль теперь безнадежно заражен, – заметила Эмма.

– Это единственный пригодный для жизни модуль, работающий в обычном режиме энергоснабжения. Мы не можем заблокировать его.

– Тогда, я полагаю, ты знаешь, что нам придется сделать.

Лютер устало вздохнул:

– Снова выйти в открытый космос.