Химера - Тесс Герритсен (2015)

Она так тяжело дышала, что едва могла говорить. Эмма изо всех сил старалась сосредоточиться, чтобы ухватиться за очередную перекладину и не запутать фал. Миновав ферму, она сделала рывок к лестнице, но вдруг что-то потянуло ее назад. Рукав ее скафандра зацепился за угол рабочей платформы.

«Помедленней. Иначе убьешься».

Эмма осторожно отцепила рукав и посмотрела, нет ли на нем повреждений. Сердце билось так же часто, но она продолжила спуск к лестнице и влезла в шлюз. Затем быстро закрыла люк и открыла клапан выравнивания давления.

– Тодд, что происходит? – отрывисто произнесла Эмма, когда давление в шлюзе начало восстанавливаться. – Какой ритм?

– У нее резкая фибрилляция желудочков. Мы по-прежнему не можем связаться с Григгсом.

– Мы теряем ее.

– Знаю, знаю!

– Так, у меня давление двести шестьдесят миллиметров…

– Проверка целостности шлюза. Обязательно дождись проверки.

– У меня нет времени.

– Уотсон, черт возьми, не торопись!

Она замолчала, глубоко вздохнув. Тодд был прав. В чужеродных условиях космоса спешить нельзя. Она завершила проверку целостности шлюза, восстановила давление и открыла следующий люк, ведущий в шлюзовой модуль. Там она быстро стянула перчатки. Российский «Орлан-М» снимался легче, чем американский скафандр для работы в открытом космосе, но ей потребовалось некоторое время, чтобы открыть ранец жизнеобеспечения и выбраться из скафандра. «Я не успею», – думала она, лихорадочно высвобождая ноги из нижней части скафандра.

– Врач, состояние! – крикнула она в микрофон.

– Острая фибрилляция.

«Смертельный ритм», – подумала Эмма. Это последний шанс спасти Диану.

Оставшись в костюме водяного охлаждения, она открыла люк, который вел на станцию. Отчаянно спеша к своей пациентке, Эмма отталкивалась от стен, ныряла в проемы люков.

Вдруг влага ударила ей в лицо, замутив зрение. Она не нащупала поручень и ударилась в дальнюю стену. В течение нескольких секунд Эмма пребывала в замешательстве, моргая, стараясь избавиться от жжения. «Что попало мне в глаз? – думала она. – Только не яйца. Господи, только бы не яйца…» Зрение медленно прояснилось, но и теперь Эмма не могла понять, что перед ней.

Вокруг нее в сумраке модуля плавали огромные шары. Эмма почувствовала, как что-то влажное касается ее руки, и посмотрела вниз, на темное пятно, расплывающееся по ее рукаву, на темные пятнышки, то тут, то там возникающие на ее костюме. Она поднесла рукав к свету.

Это была кровь.

Эмма в ужасе смотрела на висящие в полумраке огромные шары. Так много…

Она быстро закрыла люк, чтобы инфекция не проникла в шлюз. Защищать станцию поздно – пузыри распространились повсюду. Эмма нырнула в жилой модуль, открыла отсек, где хранилось защитное снаряжение для экипажа, и надела маску и очки. Возможно, ей все-таки удастся защититься.

– Уотсон! – позвал Катлер.

– Кровь… тут везде кровь!

– У Дианы агонизирующий ритм – времени почти не осталось!

– Иду!

Эмма выскочила из жилого модуля и влетела в переходник модуля «Заря». Российский отсек казался ослепительно-светлым после едва освещенного американского; пузыри крови, словно ярко раскрашенные шарики, плавали в воздухе. Некоторые сталкивались со стенами, забрызгивая «Зарю» кровью. Выскочив из дальнего конца модуля, она не смогла увернуться от гигантского пузыря, который плыл прямо на нее. Когда он разорвался, заляпав ее очки и затуманив зрение, Эмма инстинктивно закрыла глаза. Поначалу она продвигалась вслепую, а затем провела рукавом по очкам, стирая кровь.

И вдруг перед ней возникло белое как мел лицо Майкла Григгса.

Эмма закричала. И в ужасе начала метаться по воздуху, не зная, куда двигаться.

– Уотсон!