Химера - Тесс Герритсен (2015)

Лютер выпустил оставшийся воздух из шлюзового модуля и распахнул люк, ведущий в открытый космос.

– Я пойду первым, – сказал он. – Двигайся медленно. В первый раз всегда страшно.

Под впечатлением от разверзнувшейся впереди пустоты Эмма в панике ухватилась за край люка. Она знала: это обычное ощущение и оно пройдет. Минутная паника сковывает почти любого, кто впервые выходит в космос. Разум с трудом воспринимает безграничность пространства, отсутствие верха и низа. Миллионы лет эволюции вселили в человеческий разум страх падения, и именно его Эмма теперь пыталась преодолеть. Все инстинкты говорили ей: если разжать руки и выбраться из люка, ее ждет бесконечное падение. Рациональной частью своего разума она понимала, что этого не произойдет. Эмма была привязана к шлюзу специальным фалом. Если он порвется, она сможет воспользоваться реактивным ранцем, чтобы вернуться к станции. Катастрофа может произойти, только если случится целая серия не зависящих друг от друга неприятностей.

«Однако именно это и произошло на станции», – подумала она. Одна случайность за другой. Для них станция стала космическим «Титаником». Эмма не могла отделаться от дурного предчувствия. Им уже пришлось нарушить протокол. Вместо того чтобы, как обычно, расположиться на ночлег и понизить давление воздуха, они провели в шлюзе лишь четыре часа. Теоретически этого было достаточно, чтобы предупредить кессонную болезнь, но любое изменение в обычном течении процедуры добавляло очередной риск.

Она сделала несколько глубоких вдохов и почувствовала, что ужас начал отступать.

– Как дела? – услышала она по переговорному устройству голос Лютера.

– Я только… на минутку залюбовалась видом, – ответила она.

– Проблемы?

– Нет. Все в порядке.

Она разжала руки и выплыла из люка.

«Диана умирает».

Григгс с растущей горечью смотрел на монитор кабельного телевидения станции, показывающий, как Лютер и Эмма работают в открытом космосе. «Трутни, – подумал он. – Послушные роботы, по первому зову готовые выполнять команды Хьюстона». Он тоже много лет был трутнем. Только теперь он понял, где его место в этом огромном механизме. Все они – продукты одноразового использования. Заменяемые единицы на орбите, чья настоящая функция состоит в обслуживании прекрасного оборудования НАСА. «Возможно, мы все передохнем, но все равно берем под козырек и делаем так, чтобы на этой гребаной станции все было в порядке».

Они могут снять его со счетов. НАСА предало его, предало их всех. Пускай Уотсон и Эймс изображают из себя образцовых солдатиков, с него хватит.

Его заботит только Диана.

Григгс выплыл из жилого модуля и направился к российской части станции. Скользнув под пленку, закрывавшую люк, он оказался в российском рабочем модуле. Он не стал надевать маску и очки; что это изменит? Они все умрут.

Диана была привязана к медицинской кушетке. Ее глаза воспалились, веки опухли. Ее живот, когда-то такой плоский и твердый, теперь раздулся. «Там – яйца», – подумал Григгс. Он представил, как они растут в ее теле, распространяясь под бледным покровом ее кожи.

Он нежно дотронулся до ее щеки. Диана открыла свои испещренные кровавыми прожилками глаза и попыталась сфокусироваться на его лице.

– Это я, – прошептал он.

И увидел, что она пытается освободить руку из ремня, сдерживавшего ее запястье. Григгс сжал ее пальцы в своих:

– Не шевели рукой, Диана. Там капельница.

– Я не вижу тебя. – Она всхлипнула. – Я ничего не вижу.

– Я здесь. Я с тобой.

– Я не хочу так умирать.

Григгс поморгал, избавляясь от навернувшихся слез, и хотел было сказать ей что-то, соврать, убеждая, что она не умрет, что он ей этого не позволит. Но слова застряли у него в горле. Они всегда говорили друг другу правду; он и теперь не станет лгать. Поэтому он промолчал.

– Никогда не думала… – начала Диана.

– Что? – мягко спросил он.