Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

– Разумеется, – согласился Телеборьян. – Сейчас перед нами вполне определенный случай. Я хотел бы только сказать, насколько важно понимать, что Лисбет Саландер – больной человек, нуждающийся в медицинской помощи в той же мере, что и пациент с зубной болью или пороком сердца. Она могла бы выздороветь, если бы получала надлежащую помощь, когда еще была в руках медиков.

– Короче, вы были ее лечащим врачом, – вставил Ханс Фасте.

– Я был одним из многих, кому довелось иметь дело с Лисбет Саландер. Она была моей пациенткой в раннем подростковом возрасте, и я был одним из врачей, дававших о ней заключение, когда принималось решение об опекунстве при наступлении ее восемнадцатилетия.

– Вы не могли бы рассказать о ней? – переспросил Бублански. – Как вам кажется, что могло побудить ее поехать в Эншеде и убить там двух не знакомых ей людей, а также что могло спровоцировать ее на убийство своего собственного опекуна?

Петер Телеборьян засмеялся.

– Нет, этого я не могу сказать. Я не слежу за ее развитием вот уже несколько лет и не знаю, на какой стадии психоза она сейчас находится. Зато могу сказать, что сомневаюсь в том, что пара из Эншеде была ей не знакома.

– Что заставляет вас так думать? – спросил Ханс Фасте.

– Одна из трудностей в лечении Лисбет Саландер состояла в том, что ей не был поставлен настоящий диагноз. А это, в свою очередь, определялось тем, что она не шла навстречу тем, кто ее лечил. Она всегда отказывалась отвечать на вопросы или участвовать в какой-либо форме терапии.

– Значит, вы не знаете, больна она или нет? – спросила Соня Мудиг. – Имея в виду, что у нее нет диагноза.

– Дело вот как обстояло, – пустился в объяснения Петер Телеборьян. – Лисбет Саландер попала ко мне, когда ей почти исполнилось тринадцать лет. Она переживала психотические состояния, была одержима навязчивыми представлениями и страдала обостренной манией преследования. Когда ее принудительно поместили в больницу Святого Стефана, она оставалась моей пациенткой в течение двух лет. В свою очередь, причиной принудительной госпитализации стало то, что по отношению к одноклассникам и знакомым Саландер проявляла очевидную способность к грубому насилию. В ряде случаев на нее поступали рапорты о нанесении побоев. Но во всех известных случаях расправе подвергался кто-то из круга ее знакомых, то есть кто-то, по ее представлениям, нанесший ей обиду, сказав или сделав что-то. Не было случая, чтобы она напала на совершенно незнакомого человека. Вот почему я думаю, что между нею и парой в Эншеде есть какая-то связь.

– Если не считать нападения в метро, когда ей было семнадцать лет, – добавил Ханс Фасте.

– В этом случае было точно выяснено, что напали на нее, а она лишь защищалась, – сказал Телеборьян. – Нападающий оказался известным сексуальным маньяком. И все же это демонстрирует, каков ее обычный способ поведения. Саландер могла бы убежать оттуда или позвать на помощь других пассажиров вагона, а вместо этого она дала отпор методом грубого рукоприкладства. Если она чувствует опасность, то реагирует на нее насилием.

– Так что же все-таки с ней не так? – задал вопрос Бублански.

– Как я сказал, точного диагноза нет. Я бы сказал, что Саландер шизофреник и постоянно балансирует на грани психоза. Она не способна к сочувствию и по многим параметрам может быть классифицирована как социопат. Должен признать, что удивлен, настолько хорошо она продержалась с восемнадцати лет до сих пор. Она просуществовала в обществе, хотя и под опекой, восемь лет, не совершив ничего, что повлекло бы заявление в полицию или арест. Но ее прогноз…

– Прогноз?

– За все это время она не проходила никакого лечения. Полагаю, что болезнь, которую можно было излечить полностью или держать под контролем десять лет назад, теперь стала нерасторжимой частью ее личности. Могу предсказать, что после ареста Саландер приговорят не к тюремному заключению, а к принудительному психиатрическому лечению.