Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

– Вот это до меня просто не доходит, – заметил Фрэклунд. – Как можно быть такой чертовски умной и одновременно безнадежно бездарной в плане общения?

Все трое согласно кивнули.

– Объяснение, конечно, кроется в типе ее психики, – пояснил Арманский и ткнул пальцем в папку. – Она была признана недееспособной.

– А я и не подозревал об этом, – удивился Эрикссон. – В смысле, на лбу это у нее не написано, а ты об этом не говорил.

– Не говорил, – согласился Арманский. – Не хотел принижать ее больше, чем она уже была. Всем нужно давать шанс.

– А результат этого эксперимента налицо в Эншеде, – заметил Боман.

– Может быть, – сказал Арманский.

Он помедлил, не решаясь продолжить. Обнаружить свою слабость перед этими тремя профессионалами, в ожидании разглядывавшими его, отнюдь не хотелось. Во время разговора они выдерживали весьма нейтральный тон, но он-то знал, что все трое – как, впрочем, и все остальные служащие «Милтон секьюрити» – терпеть не могли Лисбет. Он не должен выглядеть перед ними ни слабым, ни растерянным. Нужно было так подать дело, чтобы оно дало толчок энтузиазму и профессиональной заинтересованности его сотрудников.

– Впервые за все время деятельности «Милтон секьюрити» я хочу выделить средства на финансирование сугубо внутреннего проекта, – сказал он. – Не предусматривается никаких грандиозных бюджетных затрат, но вас двоих, Боман и Эрикссон, я хочу освободить от текущей работы. Ваша задача, в довольно расплывчатой формулировке, состоит в том, чтобы «узнать правду» о Лисбет Саландер.

Двое специалистов недоуменно посмотрели на Арманского.

– Я хочу, чтобы ты, Фрэклунд, участвовал и возглавлял расследование. Я хочу знать, что же произошло и что побудило Лисбет Саландер убить своего опекуна и пару в Эншеде. Должно быть какое-то внятное объяснение.

– Извини, но это же задача исключительно полиции, – вмешался Фрэклунд.

– Ясное дело, – немедленно парировал Арманский. – Но перед полицией у нас есть одно преимущество. Мы знали Лисбет Саландер и имеем представление о ее образе действий.

– Мда-а, – с сомнением промычал Боман. – Не думаю, что в нашей фирме кто-нибудь знал Саландер или мог догадываться, что происходит в ее головке.

– Какое это имеет значение? Саландер работала на «Милтон секьюрити», и я считаю, что наш долг – установить истину.

– Саландер уже не работает на нас примерно… сколько там… почти два года, – заявил Фрэклунд. – Я не считаю, что мы несем ответственность за то, что она может выкинуть. А еще я не думаю, что полиция будет счастлива, если мы влезем в полицейское расследование.

– Ничего подобного, – возразил Арманский. И это был его козырь, который следовало хорошо разыграть.

– Почему же? – удивился Боман.

– Вчера у меня было два продолжительных разговора с начальником предварительного следствия прокурором Экстрёмом и инспектором уголовного розыска Бублански. Экстрём в тяжелом положении. Это не просто рядовая гангстерская разборка, а происшествие, привлекшее огромное внимание средств массовой информации, когда убитыми оказались адвокат, криминолог и журналист. Я объяснил им, что, поскольку главная подозреваемая – бывшая сотрудница «Милтон секьюрити», мы решили также провести расследование.

После паузы Арманский продолжил:

– Экстрём и я придерживаемся того мнения, что сейчас самое главное – как можно быстрее задержать Лисбет Саландер, пока она не успела навредить ни себе, ни другим. Мы знаем ее лучше, чем полиция, и поэтому можем внести свой вклад в расследование. С Экстрёмом у нас договоренность, что вы двое, – он показал на Бомана и Эрикссона, – переместитесь в Кунгсхольм и пополните группу, возглавляемую Бублански.

Все трое удивленно смотрели на Арманского.

– Извини за дурацкий вопрос, но ведь сейчас мы гражданские лица, – произнес Боман. – Неужели ты думаешь, что полиция допустит нас до расследования без всяких возражений?