Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

– Ну да, хватило бы. Она ведь не общественным транспортом пользовалась, как мы думали раньше. У нее была машина. Мы с Сонни Боманом недавно проехали тот самый отрезок пути, и нам вполне хватило времени.

– Но затем проходит час, прежде чем она стреляет в Дага Свенссона и Мию Бергман. Что она делала все это время?

– Пила с ними кофе. У нас есть ее отпечатки пальцев на кофейных чашках.

Фасте с триумфальным видом посмотрел на Соню. Она вздохнула и помолчала.

– Ханс, для тебя все это лишь вопрос престижа. Иногда ты ведешь себя как скотина и можешь довести человека до ручки, но я постучалась к тебе попросить прощения за пощечину. Я не имела права.

Он не отрываясь смотрел на нее.

– Если ты считаешь меня скотиной, то я думаю, что ты абсолютно непрофессиональна и что в полиции тебе не место. Во всяком случае, на этом уровне.

У Сони Мудиг на языке крутились разные ответы, но она лишь пожала плечами и поднялась.

– Ладно. Теперь мы знаем, какого мнения придерживаемся друг о друге, – сказала она.

– Да, выяснили. И поверь, тебе тут недолго осталось шататься.

Соня Мудиг закрыла за собой дверь громче, чем собиралась. «Не давай этому ослу разозлить себя», – думала она, спускаясь в гараж за своей машиной. Ханс Фасте самодовольно улыбнулся в сторону закрытой двери.

Только Михаил Блумквист зашел в свою квартиру, как зазвонил его мобильник.

– Привет, это Малин. Говорить можешь?

– Конечно.

– Вчера меня вдруг осенило.

– Давай, рассказывай.

– Я снова перечитала подборку газетных вырезок об охоте на Саландер, которую мы собирали в редакции, и нашла большой разворот, относящийся к истории ее болезни и обстоятельствам жизни в связи с психиатрическим лечением.

– Ну?

– Может быть, это и несущественно, но я удивилась, потому что в ее биографии есть пробел.

– Пробел?

– Ну да. Там приводят массу деталей обо всех неурядицах, в которых она была замешана в школе, – столкновения с учителями, одноклассниками и все в таком роде…

– Помню-помню. Была какая-то учительница, утверждавшая, что боялась Лисбет, когда та училась в средней школе.

– Биргитта Миоос.

– Она самая.

– Есть масса деталей о том периоде, когда Лисбет лежала в детской психиатрической больнице, а потом полно деталей о ее жизни в приемных семьях, о случае в метро и о прочем.

– Ясно. Ну и?..

– Ее забрали в больницу как раз накануне ее тринадцатого дня рождения.

– Да.

– Но ни слова не говорится о том, почему.

Микаэль помолчал.

– Ты хочешь сказать, что…

– Я хочу сказать, что если двенадцатилетнюю девочку госпитализируют в психушку, то этому должно предшествовать что-то вызвавшее эту госпитализацию. А в случае с Лисбет это должна была быть какая-то особенно мощная вспышка, и это не могло не отразиться в ее биографии. А между тем ничего подобного нет.

Микаэль нахмурился.

– Малин, у меня есть сведения из надежного источника, что существует полицейское расследование, касающееся Лисбет, датированное февралем 1991 года, когда ей было двенадцать лет. Это расследование не имеет регистрационного номера. Я как раз хотел попросить тебя разыскать его.

– Если было расследование, то у него, естественно, должен быть регистрационный номер. Иначе это нарушение закона. А ты точно это знаешь?

– Нет, но мой источник утверждает, что расследование не зарегистрировано.

Малин помолчала.

– А у тебя надежный источник?

– Очень даже.

Малин еще помолчала. Оба, она и Микаэль, думали в одном направлении.

– Полицейская служба безопасности, – сказала Малин.

– Бьёрк, – присовокупил Блумквист.

Глава 24

Вторник, 5 апреля