Девушка, которая играла с огнем - Стиг Ларссон (2015)

Бублански и Соня Мудиг встретились в кафе «У Вэйна» на Васагатан в восемь вечера и взяли по кофе и бутерброду. Таким мрачным своего шефа Соня никогда еще не видела. Он рассказал обо всем, что произошло за день. Мудиг долго молчала, потом протянула руку и положила на сжатый кулак Бублански. Раньше она никогда до него не дотрагивалась, но жест был чисто дружеским. Он грустно улыбнулся и похлопал ее руку столь же приветливо.

– Должно быть, мне пора на пенсию.

Она сочувственно улыбнулась.

– Это расследование расползается по швам, – продолжил Бублански. – Я рапортовал Экстрёму обо всем, что произошло за день, а он лишь отреагировал репликой: «Действуй на свое усмотрение». Похоже, что он вообще ни на что не способен.

– Не хотелось бы плохо отзываться о начальстве, но, по-моему, мы и без него перебьемся.

Бублански кивнул.

– Теперь ты официально возвращена в следственную группу. Не думаю, чтобы он стал перед тобой извиняться.

Соня пожала плечами.

– У меня такое чувство, что теперь вся следственная группа состоит только из нас с тобой, – сказал Бублански. – Фасте с утра разозлился и как сорвался с работы до ланча, так и не дает о себе знать, даже мобильник отключил. Если он и завтра не появится, придется объявить его в розыск.

– Вот и пусть держится подальше от расследования. А что теперь будет с Никласом Эрикссоном?

– Ничего. Я хотел формально задержать его и предъявить обвинение, но Экстрём решил, что не стóит. Мы его вышвырнули, а я съездил и серьезно поговорил с Драганом Арманским. Сотрудничество с «Милтоном» прекращено, а это, к сожалению, означает, что мы потеряли Сонни Бомана. Жаль – он был отличный полицейский.

– А как это все воспринял Арманский?

– Он был ошарашен. Интересно, что…

– Ну?

– Арманский сказал, что Лисбет Саландер всегда терпеть не могла Эрикссона. Он припомнил, что пару лет назад она сказала, что того надо гнать с работы, даже заявила, что он мерзавец, но отказалась объяснять почему. Арманский, естественно, ее не послушал.

– Ясно.

– Курт до сих пор в Сёдертелье. Они вот-вот будут делать обыск в доме Карла-Магнуса Лундина. А Еркер по уши занят эксгумацией рецидивиста Кеннета Густафссона по кличке Бродяга, собирает его по кусочкам в окрестностях Нюкварна. Как раз перед тем, как я сюда пришел, он позвонил и доложил, что и во второй могиле кто-то есть, судя по одежде – женщина. Видимо, она пролежала еще дольше.

– Прямо-таки лесное кладбище… Похоже, Ян, что эта история пострашнее, чем мы думали вначале. Надеюсь, что в убийствах под Нюкварном мы Саландер не подозревали?

Впервые за последнее время Бублански улыбнулся.

– Ладно. В той истории ей можно дать отвод. Но сейчас она точно вооружена, и именно она стреляла в Лундина.

– Обрати внимание, что она стреляла ему в ступню, а не в голову, хотя в случае Магге Лундина разница между одним и другим небольшая. Но в расследовании убийств в Эншеде мы исходили из того, что убийца – отличный стрелок.

– Соня… тут какая-то несуразица. Магге Лундин и Сонни Ниеминен – два здоровых бугая с длинным списком уголовных преступлений. Лундин, конечно, нагулял жир и сейчас не в лучшей форме, но он опасен. А Ниеминен – грубый зверюга, которого боятся даже здоровые крепкие парни. До меня не доходит, как Саландер, такая маленькая щупленькая девчонка, смогла вытрясти из них душу. У Лундина серьезные повреждения.

– М-м-да.

– Не то чтобы он не заслуживал, чтобы ему всыпали. Просто я не понимаю, как это произошло.

– Спросим у нее, когда найдем. У нас ведь есть формальные заключения, что она склонна к насилию.

– Не могу даже представить себе, что там произошло возле дачи Бьюрмана. Даже Курт Свенссон не отважился бы драться ни с кем из них один на один. А Свенссон вовсе не какой-нибудь размазня.

– Может быть, у нее была какая-то причина всыпать Лундину и Ниеминену?