Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

— Она такая клевая, Энджи: наша фанатка, я нашел ее спящей у себя на заднем дворе лет пять назад. Прикинь, она просто сорвалась и приехала вслед за нами после концерта в Маниле. Ей тогда было лет пятнадцать.

В дверях появился Марк:

— Машина ждет.

Через минуту Энджи появилась на пороге с парой балеток с вышитыми кошачьими мордочками.

— Ох, спасибо огромное. Я их верну! — пообещала я, но она ничего не ответила, только заулыбалась в ответ.

Я обулась, и мы пошли к выходу. Оказавшись на крыльце, парни по очереди обняли меня. Никто ничего не говорил, потому что сказать было особо нечего. Я села на заднее сиденье «ягуара».

— В паб? — обернувшись, спросил Тедди.

— Да, — кивнула я, улыбнувшись, — Хотя нет, давай в другое место. Я покажу.

Status: не прочитано

06:49 / 26 июня 2015, пятница

Placebo — «The Bitter End»

Он открыл дверь в тот момент, когда я, утратив надежду, развернулась, чтобы уходить.

— Крис! — Я шагнула вперед, готовая упасть к нему в объятия.

— Какого хрена ты барабанишь мне в дверь в три ночи? — оскалившись, прошипел он.

Накрапывал дождь. Оторопев, я глядела на его побелевшие от злости глаза и сжатые кулаки и не могла понять, в чем провинилась.

— Крис, я просто хотела… — Я снова потянулась к нему, он сделал шаг назад.

Его взгляд упал на мою футболку.

— Идиот. Я должен был догадаться, когда ты спросила про эту гребаную дверь. Зачем я ее перекрасил. Сука.

— О чем догадаться? Я не понимаю тебя, Крис. — Я почувствовала, как предательски задрожала нижняя губа.

— Все ты понимаешь. Мне уже встречались такие, как ты. Обхаживаешь меня, спишь со мной. Используешь, чтобы добраться до этого ублюдка. — Он кивнул на футболку с портретом Хью.

Тут позади него послышался шорох. Дверь приоткрылась чуть шире, и в нее просунулась кудрявая голова.

— Бейб, что за крики? — сонно спросила красивая голубоглазая девушка.

— Да вот спроваживаю чокнутую фанатку, — ответил Крис, даже не глядя на меня.

— Вызвать копов? — Она смерила меня равнодушным взглядом из‐под длинных золотистых ресниц.

— Все в порядке, луф. Она уже уходит.

С этими словами он захлопнул дверь у меня перед носом.

Сначала я даже не замечала дождя. Просто стояла перед закрытой дверью и вспоминала, как минувшим утром, каких‐то пятнадцать часов назад, мы слушали музыку и улыбались друг другу.

Черт! Черт-черт-черт! Кто эта баба? Она красивая, и он зовет ее луф. Это я его луф! По лицу текла вода, душный английский летний дождь. Черт! Как можно быть таким идиотом? Меня охватила невыразимая ярость.

— Тупой английский ублюдок! Чтоб ты сдох нахрен! — заорала я что есть мочи и, схватив с земли кусок кирпича, швырнула в боковое стекло припаркованного у дома фургона, после чего бросилась бежать.

Улицы были пустыми и одинаковыми, и я заблудилась. Добежав до угла, где сутки назад мы, как влюбленная пара, покупали в лавочке вино, я остановилась отдышаться. Витрину магазина закрывали металлические жалюзи. Поверх красной краской кто‐то написал: «What would Jesus do».

Я повернула вниз по улице и зашагала к «Королеве». Туда, где музыка, люди и свет, который никогда не гаснет.

Когда я доковыляла до паба, в окнах было темно, все уже давным-давно спали. Ключи потерялись, и мне пришлось барабанить в дверь. Мне открыл заспанный Стюарт в футболке с логотипом Cypress Hill. Мы пошли на кухню, он сделал нам чай. Я вся дрожала. Он принес травы. Мы накинули одеяла и вышли на ступеньки заднего крыльца. За нашими спинами поднималось солнце. В сером предрассветном сиянии все вокруг казалось убогим и отвратительным. Мне очень хотелось домой, в нашу старую квартиру с высокими потолками, на кухню, где мама ставила музыку и мы раскладывали пасьянсы и смотрели черно-белые фотографии до наступления темноты.