Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

Паб начинает наполняться людьми — пятница. На стенах появилось несколько блестящих плоскоэкранных телевизоров, и сегодня по ним будут показывать трансляцию Би-би-си с Гластонбери. Ник разбил бокал, и все аплодировали — здесь так принято, это на счастье.

Сегодня я ходила к Крису. Я понимала, что если не проясню ситуацию, буду думать о нем еще чаще и дольше, чем это необходимо. День выдался хмурый, облака висели низко над головой, солнце шевелилось где‐то под ними, будто свернувшийся под одеялом кот.

В дымке надо мной мерцал неоновым светом гигантский багряный крест Армии Иисуса. Его блики отражались в лужах и окнах домов, делали улицу зловещей и праздничной одновременно, как сам Бог. Я смотрела как завороженная, пока двери не открылись и ко мне не вышел розовощекий мальчик в сером костюме с неоновым пластмассовым крестом на шее. Он натягивал рукава до самых костяшек пальцев, стараясь скрыть татуировки с черепами.

— Вы потерялись? — спросил он.

— Нет, я нашлась. — Я посмотрела на него и грустно улыбнулась.

Он немного помолчал и скрылся за дверью, оставив после себя запах восковых свечей.

Я двинулась дальше по улице мимо кладбищенских ворот. Странно, но мне даже начало тут нравиться. Хотя я отлично понимаю, что этот город — убийца радости и что отсюда не так просто выбраться. Хотя до Лондона всего час на поезде, на самом деле это два мира, между которыми бездна. Либо ты умен, и поступаешь в хороший университет, и уезжаешь отсюда в восемнадцать, либо нужно быть рокером, или спортсменом, или убить кого‐нибудь. Или все это одновременно.

Я подошла к черной двери и в нерешительности остановилась. Под ногами скрипнули осколки — значит, я все‐таки разбила окно его фургона. Самой машины нигде не было видно. Видимо, поехал вставлять новое, подумала я.

Я постояла несколько минут, уставившись на его дверь, будто ждала какого‐то знака, а потом развернулась и пошла прочь. Думаю, правда сама найдет его, если он захочет ее узнать. Наверное, это даже к лучшему, что я больше не увижу Криса. Это игра, в которой мне ни за что не выиграть.

Мне было грустно и легко. Я представляла себе, как с тоской и сладостью буду рассказывать Лоре за бокалом субботней сангрии про то, как мы лежали на дне колодца и накуривались, точно пара подростков. Всю дорогу назад до паба я слушала твой грустный плей-лист и улыбалась сама себе. Похоже, это и была та самая легкость, которую должна была принести мне правда. Я устроилась в углу и стала ждать Мегс, потягивая красное вино.

Зайдя внутрь, Мегс скинула с головы капюшон. Она махнула мне и пошла к стойке. Сейчас она вернется к столику, и я расскажу ей про Бена. Скорее всего, она уже знает о пожаре, сегодня он во всех новостях.

После того как мой рассказ иссяк, мы с Мегc сидели, уставившись на еду, застывшую на тарелках, как пластиковый муляж, все откладывая момент, когда придется прощаться. Конечно же, мы обе понимали, что вряд ли снова увидимся. Нас связывала только ты, а ты была мертва.

— Знаешь, несмотря ни на что, я рада, что узнала правду, — наконец сказала я. — Я думаю, это облегчение для всех. Конечно, я бы предпочла другой финал, но в глубине души я всегда знала, что ее не вернуть. Не понимаю только, почему я не могу заставить себя ненавидеть его.

— Зачем ненавидеть Бена? Он уже получил по заслугам. Ты пойдешь в полицию?

— Вряд ли. Какой смысл?

— Разве ты не хочешь настоящего расследования? Ты же так стремилась найти ее.