Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

Он резким движением сорвал с моего рта скотч. Я тихонько всхлипнула. А потом, собрав все силы, ударила его головой в лицо и вскочила на ноги. На секунду сквозь боль и головокружение мне показалось, что мне удалось уйти, но Хью резко дернул меня за подол. Я упала навзничь и почувствовала, как носок его ботинка врезался мне под ребра. Все вокруг вспыхнуло мириадами цветных огней. Никто не знает, что я пошла сюда. Я никому не сказала. Никто меня не видел. Я совершенно одна.

— Дьявол, Марк, у меня кровь, — прошипел Хью.

Несколько теплых капель шлепнулись мне на лицо, и я открыла глаза. Марк протянул Хью салфетку, избегая моего взгляда. Очевидно, он определился с выбором, на чьей стороне ему быть.

Я уже даже не пыталась сопротивляться, только стонала и ерзала по полу, когда, положив мою голову к себе на колени и обхватив пальцами рот, Хью разжал мне губы и начал сыпать туда таблетки. Я видела, как это делают собакам, которые отказываются принимать лекарства. В голове метались образы: пустые незнакомые комнаты, руки, которые снимают с меня одежду, вспышки камеры, смех, прикосновения, искаженные гримасами незнакомые лица. Может, все к лучшему? Я пыталась кричать и кусаться, но выходили только хрипы. В первой порции было всего несколько таблеток, чтобы я не подавилась. Я отплевывалась, но Хью заливал мне в рот ром и зажимал мне нос, со смехом приговаривая:

— Во исцеление души и тела. Аминь.

Скулы Хью горели, волосы растрепались, под носом запеклась корочка крови и белого порошка, который он только что принял. К нему подошел Марк:

— Хью, тебе лучше привести себя в порядок перед выступлением. Я сам закончу. Это из‐за меня она здесь. Прости, что дал слабину. Это не твоя проблема, я все решу сам. — Он положил ему руку на плечо, будто речь шла о неприятном звонке или заполнении налоговой декларации. — Правда, брат, я со всем разберусь.

Хью бросил на него полный сомнения взгляд и зажал мне рот рукой. Это слово, «брат», — так Марк и Крис говорили друг о друге, когда вспоминали старые деньки. Оно явно подействовало на Хью. В горле у меня жгло, я чувствовала химическую горечь.

— Уверен, брат? Ты сегодня что‐то совсем не в форме.

— Нет-нет, все в порядке. Думаю, лучше растолочь таблетки, чтобы она не подавилась. Нам нельзя, чтобы она подавилась. И не нажимай так ей на лицо, а то будут синяки, следы от пальцев. Все должно выглядеть естественно, ты же сам понимаешь.

Хью на мгновение отпустил руку. Я жадно глотала воздух, пытаясь вызвать рвоту.

— Тебе надо пойти развеяться. Этот концерт — самый важный в нашей карьере. Мы столько лет к нему шли. Только подумай. А потом у нас вечеринка — ты заказал шестьдесят ящиков водки, помнишь? Тебе надо беречь силы, — настаивал Марк. — И сменить футболку — эта вся в крови. Иди выпей с кем‐нибудь, поболтай с журналистами, послушай музыку — в общем, расслабься. Я все сделаю. Я должен тебе, позволь мне расплатиться с тобой. Я запру ее здесь, а после сета мы избавимся от улик.

Наконец я почувствовала, как Хью снял колено с моей грудной клетки. Потом высыпал горсть таблеток на раскрытую ладонь Марка.

— Привет сестре, — произнес он и поцеловал меня в губы.

Когда дверь за ним закрылась, Марк склонился ко мне с бутылкой воды. Я с силой оттолкнула его руку и вскочила на ноги. Меня трясло.

— Ника, — Марк схватил меня за плечо, — это просто вода. Пей. А потом два пальца в рот. Сколько он успел тебе скормить?

Я остановилась и посмотрела на него.

— Я не причиню тебе зла, — мягко произнес он, откручивая пробку и протягивая мне бутылку. — Я специально выпроводил его, чтобы тебе помочь.

— Штук пять, — неуверенно сказала я, ведь мне было не до счета.

— Значит, пять. Несмертельно, но все равно плохо. Пей, скорее пей. А потом беги. Я ничего тебе не сделаю.