Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

А еще я очень надеюсь, что мне ответит чешка. Смешное слово «чешка», правда? Но кроме шуток, разговоры о девочках без имен и именах без девочек навеяли на меня какую‐то душную тоску.

Сейчас я слушаю старые треки The Red Room и чувствую, как тяжелеют веки. Ты, конечно, знаешь, что у твоего Криса приятный голос. Но все портит этот деревенский британский акцент, потому что я сразу представляю себе грубого злобного гопника вроде тех, что гнались за мной по улице и кидались яйцами.

Ах, Женя-Женя. Джен. Почему ты не оставила мне ничего, кроме своего плеера? Хотя он — самое дорогое, что у тебя было, уверена.

Status: не прочитано

12:37 / 23 июня2015, вторник

The Streets — «Dry Your Eyes»

Привет! Сегодня мне опять снилось, что ты стоишь на краешке отвесной скалы и, раскинув руки навстречу ветру, что‐то кричишь. Но сколько я ни пытаюсь, не могу тебя расслышать. Только вижу, как шевелятся твои губы, снова и снова беззвучно повторяя одну и ту же фразу, будто припев из песни.

Я проснулась поздно и сразу полезла проверять фейсбук. За ночь Барбора прочитала мое сообщение, но в друзья меня не добавила. Это могло значить только одно: общаться со мной она не собиралась. Может, не помнила тебя… или помнила, но не хотела тратить время. Но я не принимаю отказы так просто. Пролистав ее страницу, я нашла людей, которые писали у нее на стене больше одного раза. По счастью, информация была открытой. Я по очереди зашла в их профили. У одной из девушек, молоденькой гопницы-чаветты по имени Бекка, была недавняя фотография, где среди прочих я нашла Барбору. Признаться, я едва узнала в опухшем, обрамленным ореолом неоново-розовых волос лице улыбчивую чешку с фотографии в альбоме Ханны. Под картинкой была подпись: «Отдыхаю с девочками после долгого дня». Каковы шансы, что эта Бекка работала вместе с Барборой? Я посмотрела следующие снимки. На одном была пустая барная стойка с подписью: «А какое у вас утро понедельника?» Я перешла в ее инстаграм, молясь, что она отмечала геолокацию. Бинго! Паб находится в дебрях Сохо, между двумя массажными салонами, которые, как известно, служат кодовым названием для борделей.

Я набрала номер телефона, который предложил мне гугл. Один гудок, второй, третий. Наконец раздался щелчок и глубокий прокуренный женский голос ответил:

— «Красный лев».

На секунду я решила, что это какой‐то секретный пароль. Но это было всего лишь название заведения.

— Здравствуйте! Скажите, у вас работает Барбора Чижикова? — Я постаралась скопировать произношение

Стюарта, когда он называл ее фамилию на английский манер — Чижикова.

— А кто интересуется?

— Так, значит, работает? — радостно воскликнула я. — Меня зовут Ника Лукина. Я старая знакомая Барборы. Не могли бы вы оставить для нее сообщение?

Пару секунд в трубке слышался только треск.

— Да что ты врешь, нет у меня таких знакомых, — грубо прошипели в трубке. — Кто ты такая?

— Барбора! Ты работала вместе с моей сестрой в пабе в Ноутоне восемь лет назад. Русская девочка Женя, Джен Лукина. Она жила над пабом с тобой и Алистером. Помнишь?

— Допустим. — Она чуток смягчилось, я как будто услышала щелчок зажигалки и глубокий вдох. — К чему ты ведешь?

— Джен пропала без вести. Поехала на фестиваль Гластонбери, и больше ее никто не видел.

— И чем я могу помочь? Как ты вообще меня нашла?

— Через фейсбук. Барбора, я просто должна знать кое‐что. Я прочитала в газете, что ты подала заявление в полицию на Алистера незадолго до его смерти. Скажи, что было в том заявлении? Что он натворил?

Вместо ответа она с грохотом бросила трубку. Я нажала повторный набор. Один звонок, два, три, четыре, пятнадцать. Наконец она сдалась и взяла трубку.

— Ну? Что тебе от меня нужно? Да пропади ты пропадом, как твоя шлюха сестра! — заорала Барбора мне в ухо. Дальше последовала автоматная очередь нечленораздельных ругательств на чешском.