Девушка с плеером - Валентина Назарова (2019)

Я невольно взглянула вниз, на ухмыляющийся череп.

— Когда мы встретились утром, чтобы ехать на фест, Марк и Крис едва разговаривали. Они оба были с разбитыми лицами. Я не знаю, что произошло той ночью, мне никто так и не рассказал. А потом я увидел ее на Гласто. — Он перевел дыхание. — Мы выступали в середине дня, но народ уже подвалил. Наша музыка была популярна в MySpace. За сценой я заметил самого Ноэла. Марк сказал, что среди публики есть люди из рекорд-лейблов и пара журналистов. Это был момент высочайшего подъема и триумфа для меня. Ни платиновый альбом, ни выступления в шоу Джулса Холланда и Джонатана Росса, ни мое лицо на афишах — ничто не сравнится с тем днем. — Бен сделал паузу, его глаза заблестели. — Она танцевала в первом ряду во время нашего выступления, такая красивая в голубом платье и в венке из цветов. Она улыбалась, и пока ее улыбка была с нами, мы играли по‐настоящему хорошо. Потом, я знаю, она перекинулась парой слов с Марком, но ко мне не подошла. После выступления Марк сказал, что нас пригласили на вечеринку Ноэл и Лиам, а я к тому моменту уже здорово напился и пошел бродить по территории фестиваля. Я слушал разные группы в шатрах, а потом завалился спать. Когда я проснулся в воскресенье утром, Марк объявил, что Хью — наш новый солист и что мы записываем альбом, а потом едем в тур на разогреве у Ноэла с Лиамом. Крис ушел. Ее тоже нигде не было. Мы никогда не обсуждали тот вечер. Просто стали жить дальше, как будто так всегда и было.

Бен тяжело дышал: ему непросто далось погружение в мир призраков.

— А почему ты ушел из группы?

— Мне не хватило духу. Я недостаточно крут для всего этого рок-н-ролльного дерьма. Я не красавчик, как Хью, не музыкальный гений, как Марк, и не псих, как Крис. Мне невыносимо каждый день видеть девочек с безумными глазами. Кому‐то это нравится, но не мне. Невыносимо трахаться с ними и знать, что они со мной только для того, чтобы подобраться поближе к Хью. Что для них я всегда тот третий парень, барабанщик без имени. Понимаешь, когда проходит первая волна экстаза, ты понимаешь, что это все рутина и кабала. Это не рок, а индустрия, долбаный капитализм в его худшем проявлении. Наверное, я просто не создан для большой сцены. Играть концерты в пабах для пятисот человек, когда в благодарность тебе покупают пиво, как позавчера на выступлении Криса, — одно дело. А я увидел другую сторону: многомиллионный бизнес, жестокий и циничный мир. Успех в нем — случайность, лотерея. Оказавшись там, сразу чувствуешь, что ты не уникален, что это конвейер. Вот так. Я начал загоняться, пить, жалеть себя. И в конце концов ушел.

Так он был в «Королеве», пронеслось в тот момент у меня в голове, но вслух я спросила совсем другое:

— И тебе совсем не хотелось богатства и славы?

— Нет. Мне хватило моих пятнадцати минут.

— Понятно, — кивнула я, пытаясь вобрать полученную информацию. — Слушай, а что ты скажешь насчет Хью?

— Хью — артист, — задумчиво произнес Бен. — Но он не Крис. Он неискренний. Его обожают только маленькие девочки, а не ценители музыки, вот и вся разница, — усмехнулся Бен. — Посмотри, кто ходит на их концерты: две трети составляют девчонки, которые просто любуются Хью. А оставшаяся треть — парни, которые любуются этими девчонками. Да, они собирают стадионы и зарабатывают миллионы. Но о том ли мы мечтали, до рассвета бренча на гитарах и обкуриваясь в доме с красной дверью?

Я промолчала.