Бабочка - Марина Эльденберт (2019)

Легкие обжигает холодом, но я вдыхаю поглубже и вновь ухожу под воду. «Эн, — мысленно зову я. — Эн!» Здесь глубоко, раг’аэна сможет подойти к берегу! Под водой еще темнее, чем на поверхности, и ничего не рассмотреть. Но я ныряю и ныряю, раз за разом пытаясь разглядеть синеглазку среди этого безумия. Едхова вода, из-за нее я не могу создать даже искру! Да и силы мои уже на пределе.

Что, если она разбилась о воду? Что если ее выбросило на скалы?! Не думай об этом! Только не об этом. Если бы Эн был здесь… Ныряю снова, и рев, доносящийся с глубины, перекрывает рокот океана. Раг’аэна поднимается со дна перламутровой вспышкой, выталкивая меня на поверхность. Схватившись за огромный плавник, я лежу на широкой спине, будто на платформе. «Девочка, Эн! — кричу я мысленно, если мысленно вообще можно кричать. — Найди ее!»

Эн издает звук, напоминающий рев гоночного эйрлата. Он меня слышит и уходит под воду, с силой ввинчивается внутрь, чтобы стремительным ходом протянуть меня в толщу океана, к маленькой безжизненной фигурке, рядом с которой замирает. Я подхватываю Вирну, крепко прижимаю ее к себе, другой рукой намертво вцепившись в ребристый, напоминающий крыло плавник, и раг’аэна устремляется на поверхность. Сердце колотится как сумасшедшее, Эн огибает мыс, взмывает в воздух и летит над водой до самого берега со скоростью, которая эйрлатам и не снилась. В бухте океан не так опасен, а почувствовав землю под ногами, я задыхаюсь от плеснувшей в тело силы. И от ярости, когда перехватываю Вирну. Потому что эти твари связали ей руки!

Искра силы — и веревки разорваны. Осторожно, насколько это вообще возможно, опускаю Вирну на камни, не чувствуя боли в содранных коленях, и кладу ладони ей на грудь. Дыши! Пускаю импульс магии, пытаясь вспомнить все, чему меня учили. В памяти сейчас дыра, но я хочу, чтобы Мэйс жила. Ее лицо не просто бледное, оно белое с синевой. Или во всем виноваты волосы — синие спутанные пряди разметались по щекам.

Нельзя использовать силу в дождь. Нельзя проверять свой предел с водой, но я вытаскиваю из себя все, что во мне есть, и отдаю ей. Дыши! Пожалуйста, дыши! Ну же! Мысль о том, что может не получиться, я отбрасываю сразу. Просто посылаю импульс за импульсом, чувствуя, как меня начинает трясти от перенапряжения: остатки силы утекают, от близости воды темнеет перед глазами. Но я продолжаю. Продолжаю и продолжаю, до тех пор пока…

Глава 30

МОЯ ВТОРАЯ ЖИЗНЬ

МОХ ПОД ЩЕКОЙ кажется слегка влажным, а искры в нем похожи на звезды. Я качаюсь на нем, как на волнах или как в гамаке, хотя скорее как на волнах. Впрочем, откуда мне знать, каково это — на волнах. Искры разгораются все сильнее и напоминают крошечные фонарики в темноте. Я почему-то в платье, в котором вышла на сцену «Бабочки», и босиком. Здесь спокойно и удивительно легко, никаких тревог и забот.

Опираясь о скользкий мох, сажусь и рассматриваю место, где оказалась. Оно не похоже ни на что из того, что мне доводилось видеть раньше: расстилающееся, на сколько хватает глаз, поле мха и парящие в нем искры. Их становится все больше и больше, они стягиваются к моим ногам, выстилая дорожку. Я поднимаюсь и шагаю по ним, потому что знаю: они приведут меня к маме.

Дорога обрывается неожиданно, только что я шла — и вот уже стою на краю высокой скалы. Внизу ревет океан, надо мной — бескрайнее звездное небо, но… Резко оборачиваюсь, и шлейф платья взлетает за спиной. Вместе с ним взлетают и волосы, они опадают на обнаженную спину и плечи волной. Мама стоит напротив меня, все такая же худенькая, в джинсах и кофточке поверх простенькой блузки. Она была так одета, когда в последний раз вышла из дома, а вот ноги у нее тоже почему-то босые.

— Здравствуй, Вирна, — говорит она.

— Здравствуй. — Я улыбаюсь, но мне хочется плакать.

Неосознанно тянусь к ней, но она отступает.

— Нельзя. Тебе сюда нельзя.

— Почему?