Самая хитрая рыба - Елена Михалкова (2020)

Я сделала для нее загончик из томиков Мандельштама, Блока и Цветаевой, и в этом поэтическом окружении она провела целый час.

2

Собственно, из-за крысы я первый раз догадалась использовать свой ноутбук. Он так и лежал в глубине шкафа, прикрытый Наташиной курткой; ясное дело, мне было не до монографии. К тому же все рабочие материалы сгорели вместе с дачей.

Бегая по лабиринту из книжек, крыса время от времени начинала почесываться. На спине у нее розовеет проплешина, которая явно ее беспокоит.

Панель зарядки мигала красным. Оставалось всего восемь процентов. Разумеется, убегая в лес, я не захватила с собой шнур питания.

Я вспомнила, что на столе в кабинете Мансурова стоит ноутбук такой же марки, что и у меня. Если зарядка подойдет к разъему…

И она подошла. Выпустив крысу гулять, я подключилась к вайфаю. Слава богам, Мансуров не защитил домашнюю сеть паролем! И слава мне! Без ложной скромности скажу, что я не самый безграмотный пользователь. Конечно, любой пятнадцатилетний юнец даст мне сто очков вперед. Но я все равно без конца хвалю себя за принятое когда-то решение.

«Чем ты старше, тем больше вкладывай в себя», – твердил мой дед незадолго до смерти. Я была юна, глупа, и его слова казались мне белибердой. Лишь годам к пятидесяти пришло понимание: дедушка имел в виду инвестиции в старость.

Теперь я знала: берясь за освоение нового навыка, двадцатилетние идут по равнине налегке, веселые и беззаботные; сорокалетние карабкаются в гору, пыхтя и ругая себя за то, что потеряли столько времени впустую; старики вроде меня упираются в отвесную стену и ошеломленно смотрят вверх, не веря своим глазам. Не вскарабкаться, не обойти.

В шестьдесят пять я попыталась учить французский. Но иностранные слова разбегались от меня, как муравьи от пожара. Ни одно правило не задерживалось в голове дольше суток. Итогом месячного пыхтения над самоучителем стали две фразы: «Ле рир дилят л’эспри», что значит «Смех расширяет разум», и «Фем боне ву короне»: «Хорошая жена стоит короны».

Я представила, как брожу по улочкам Монмартра, вооруженная этими премудростями, и расхохоталась. Ох, это и впрямь было весело! Если верить французам, мое сознание должно было расшириться, как Вселенная!

Не уверена, однако, стоило ли мучиться целый месяц, чтобы досмеяться до колик в животе.

Но французский был моей единственной неудачей. До него я овладела компьютерной грамотой и научилась вязать на спицах (говорят, это неплохая профилактика Альцгеймера), приохотила саму себя к балету, которого никогда в жизни не понимала, и освоила азы цветоводства. Ах да, и еще – оригами. Самое бессмысленное искусство из всех мне известных, но одно время я с большой ловкостью складывала птиц, собачек и прыгающих лягушат.

Кое-что мне удавалось лучше, кое-что хуже. Балет стал моей большой любовью. Я знаю особенности классической английской школы и пластику китайских танцовщиков, я пересмотрела весь репертуар Мариинского театра и Опера Гарнье (конечно, в записи). «Учись доставлять себе радость, – вот что имел в виду мой дед. – Наступит время, когда тебе это потребуется».

3

Закрыв ноутбук, я задумчиво посмотрела на зверька.

– Нам нужен хлоргексидин и кларитин, моя облезлая радость.

Что ж, походы в туалет на первом этаже я освоила; почему бы не разведать, где Наташа хранит аптечку.

Не знаю, как объяснить… Крыса придавала мне смелости. Я должна о ней позаботиться! Это, конечно, смешно: старуха, у которой всех друзей – кот, лиса да грызун. Хоть сказку пиши.

Если выйти на лестницу, слышно все, что говорят и делают внизу. Сегодня Мансуров не повел свою семью на прогулку, а собрал их в гостиной и устроил разнос.

Как он отвратителен в своем самодовольном занудстве!

– Я тысячу раз говорил тебе, чтобы ты прекратила прятать еду где попало! Говорил или нет?

– Я не прячу…

– Не смей врать отцу! Что это такое?