Конец игры - Эльвира Смелик, Екатерина Горбунова (2020)

Мне не нужны лишние неприятности, я пришёл не за дракой. Главное, что внимание подсудимого привлечено, как и требовалось. Залпом допиваю кофе и спешу удалиться, но неуклюже поскальзываюсь возле Шелдона. Он брезгливо кривится и отворачивается. А мне надо поторопиться.

Я иду туда, где меня дожидаются верные слуги. Они преданы мне до такой степени, что готовы облизывать руки. Просидеть пару часов на одном месте – для них пустяк, ведь они получили команду «ждать». Их не смутит отсутствие объяснений, логики или даже абсурдность приказа. Они для того и созданы, чтобы исполнять мои поручения, не задумываясь.

Человеку не свойственно такое. И дело вовсе не в том, что он склонен обдумывать любое свое действие – вот это как раз редкость. Дело в том, что человек всегда найдет массу оправданий для того, чтобы не делать. Только меня ждут не люди.

Если бы имена дал им я, то они бы откликались на Авгур* и Кали**. Но их зовут Бонни и Клайд, и это парадокс. Вершить правосудие мне помогут… убийцы. Хотя, это и так моральная аксиома, существующая вечность: кто есть палач, если не убийца, наделенный правом убивать?

Я подзываю Бонни и Клайда. Они черными бесшумными тенями скользят на мой голос. Протягиваю навстречу их мордам ладонь, и они, оголяя клыки, обнюхивают носовой платок Шелдона. Теперь мои приятели будут идти по его следу долго, настойчиво, упорно, пока не загонят его в тупик, как загоняют дичь обученные ловцы.

Мы возвращаемся к бару и около часа ждем неподалеку. Мои помощники проявляют чудеса терпения: оба лежат в позе Сфинкса и почти не моргают. В темноте их можно принять за серые статуи. Или тени. Но когда Шелдон выходит, Бонни сразу же оживляется: ведет носом и вопрошающе смотрит на меня. Клайд опаздывает на мгновение, но зато моментально вскакивает, и поводок натягивается.

Рано. Успокаиваю его. Ещё рано. Показаться на глаза сразу – слишком просто. Зато нет ничего ужасней неизвестности, смутных предчувствий и подозрений, разжигаемых живущими внутри каждого человека первородными страхами. Прежде, чем нас пугает что-то или кто-то, мы пугаем себя сами. Вот и посмотрим, надолго ли хватит тебя, самодовольный ублюдок Шелдон?

Он идёт вдоль тротуара, чуть покачиваясь, пока ещё ничего не слыша и не замечая. Чересчур сильно натягиваю поводок нетерпеливо рвущегося вперёд Клайда, и тот сдавленно хрипит. Даже слабый звук далеко разносится в тишине безлюдных улиц. Странный звук, необъяснимый. И Шелдон замирает на секунду – кажется, что-то бормочет под нос и топает дальше.

Бонни скулит и снова нетерпеливо заглядывает мне в лицо: «Ну, когда же, когда?» Шелдон слышит и это, и теперь уже воровато оглядывается, недовольно сдвигает брови.

− Э! Кто здесь? – орёт нарочито громко, пытаясь заглушить нарастающие неуверенность и страх.

И Бонни отвечает ему сердитым рычанием.

− Какого хрена? – Шелдон крутит головой и ничего особенного не замечает, чертыхается и вновь двигается вперёд. Но даже издалека хорошо заметно, как напряжена его спина, сведены плечи, его уже почти не шатает.

Осторожно идём следом, держась самой густой тени. Не уверен, слышно Шелдону или нет, но собачьи когти звучно цокают по промёрзлому асфальту. Надеюсь, что каждый звук отдается в его барабанных перепонках подобно набату.

Бонни и Клайд хорошо знают, что делать. Они, хоть и проявляют нетерпение, но идеально послушны. Даже если добыча исчезнет из виду – проблем не будет. Эта вонючая дичь никуда от меня не сбежит.

Шелдон останавливается, чтобы прикурить − огонек на миг освещает его лицо, − затягивается и делает вид, будто стряхивает грязь с плеча. Мне понятна уловка: оглянуться, посмотреть, что творится позади, и в случае чего, дать деру.