Тайная мать - Шалини Боланд (2019)

– Мне не нужны твои деньги! – выплевываю я в гневе и вскакиваю с места.

Ухмылку с ее лица точно стерли, зато она протягивает ко мне руки ладонями вперед, словно для того, чтобы умилостивить меня, но это ей не удается. Я поворачиваюсь к ней спиной, вцепляюсь обеими руками в столешницу и считаю до десяти. Господи, и как только эта женщина ухитряется довести меня до белого каления буквально каждый раз, как я ее вижу?

– Извини, – говорит Карли. – Прости меня. Я понимаю, что для тебя дело тут вовсе не в деньгах. И хочешь – верь, хочешь – не верь, но для меня деньги тоже не самое главное. Ну по крайней мере не единственное – я ведь потеряю дом, если не представлю в ближайшее время хорошую историю, – но я правда хочу помочь тебе получить ответы на все вопросы. И поэтому хочу, чтобы ты знала – если с твоей историей у меня что-нибудь получится, я честно отдам тебе твою долю.

– Ты можешь потерять дом? – переспрашиваю я, снова поворачиваясь к ней лицом.

– Ну да, таковы радости фриланса. Сегодня ты на коне, завтра – под конем.

– Мне очень грустно слышать это, Карли. Я совсем не хочу, чтобы ты потеряла свой дом. Просто ты… Вот если б ты была не такой… – Умолкаю, не зная, как закончить предложение. В голову не приходит ничего, кроме «циничной», «продажной» и «бессердечной».

– Да, знаю, иногда я веду себя как слон в посудной лавке, – говорит Дин. – Такая уж я есть, и это качество, которое помогает мне быть хорошим профессионалом. Мама говорит, что я напористая.

– Ну можно и так сказать, – отвечаю я с кривой улыбкой.

– Ладно, Тесса, так что ты об этом думаешь?

Я качаю головой, снова ощущая на себе непрекращающийся нажим журналистки.

– Извини, Карли, но ничего из этого не выйдет. С меня хватит. Мне пора в постель, а тебе – уходить.

– Пожалуйста, подойди сюда и сядь. Выслушай мое самое последнее предложение. Если оно тебе не понравится, то, клянусь, я сейчас уйду и никогда больше тебя не побеспокою. Даже молока больше взаймы не приду попросить, если оно у меня кончится.

– Ты точно обещаешь? – шепчу я.

– Да, честное-пречестное слово. Чтоб помереть мне на этом самом месте, вот как я обещаю. – Дин показывает на мой пустой стул, и я осторожно опускаюсь на него снова. – Итак, – начинает она, – не знаю, как тебе, а мне совершенно ясно, что Фишер что-то скрывает. Если ты с ним говорила, то, может быть, даже знаешь, что именно. Но я могу помочь тебе копнуть глубже и выяснить, каким образом его сын оказался в кухне твоего дома. Вместе у нас будет куда больше шансов раскопать правду. Сознаюсь, я делаю это ради своей карьеры, но… Дело в том, что ты мне симпатична – да-да, что бы ты по этому поводу ни думала, – а еще я терпеть не могу, когда кому-то сходит с рук какая-то гадость. И я практически уверена – думаю, и ты тоже, – что Фишер как раз очень хочет, чтобы что-то сошло ему с рук.

С этими словами соседка откидывается на спинку стула и сплетает перед собой пальцы.

– Так как насчет вот такого договора: мы рассказываем друг другу все, что нам удается выяснить? Я обещаю, что не буду публиковать эту историю до тех пор, пока мы не выясним все, что с ней связано. При этом буду давать тебе читать все, что напишу, еще до публикации, плюс у тебя будет право вето на все, что тебе не понравится. За это ты гарантируешь мне исключительное право: обещаешь, что ни с кем больше не будешь говорить об этом.

Я обдумываю эти слова, поворачивая каждое в уме и так и эдак, как монеты, которые надо измерить и взвесить, чтобы понять, не фальшивые ли они. Если я не соглашусь на условия Карли сейчас, то вернусь к тому же, с чего начала. То есть к нулю. К полному отсутствию информации. Смирюсь с тем, что так ничего и не узнаю о Гарри. Если соглашусь, то полностью отдам себя в ее руки, а у меня по-прежнему нет никакой уверенности в том, что она не пойдет и не продаст меня, как только я сознаюсь, что побывала сегодня у Фишера.