Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

Оглушенная громкой музыкой и ослепленная ярким светом, она бы даже не заметила, подкрадись к ней кто-нибудь сзади или сбоку. Это было сумасшествием – спускаться сюда одной. Чему ее научила профессия? Всегда обеспечивать себе надежный тыл! Даже Снейдер предостерегал ее от действий в одиночку.

Сабина снова вытащила сотовый из кармана куртки. Только две палочки. Она нажала на кнопку повторного вызова. Снейдер наверняка не ответит, но Сабина хотела оставить ему по крайней мере сообщение, где она находится. После она как можно быстрее исчезнет из этой дыры и позвонит в нюрнбергскую уголовную полицию.

Пока устанавливалось соединение, она сделала шаг назад и прижалась к колонне. Неожиданно в нос ударил запах кожи. Сабина подняла глаза. Перед ней стояла двухметровая фигура с длинными черными волосами.

Она подавила крик, попятилась и выхватила пистолет. На секунду повернула голову в сторону. Под лучом света у стены на корточках сидел второй человек. На коленях у него светился экран сотового.

Сабина повернула голову обратно. Кожаная фигура перед ней не двигалась. Тут раздалась знакомая мелодия звонка. Голландский национальный гимн.

– Снейдер? – инстинктивно крикнула она.

– Белочка? – прохрипел голос. – Что вы здесь делаете? Я вас чуть было не застрелил.

Сабина опустила пистолет и подошла к человеку, сидящему на корточках. Он включил карманный фонарик и осветил ее.

– Убрать оружие! – приказал Снейдер и положил фонарик рядом с собой на пол.

В луче света она увидела, как он сунул служебный пистолет в наплечную кобуру. Снейдер, в костюмных брюках и расстегнутой рубашке, сидел со скрещенными ногами на каменном полу. Его кожа блестела. Он был весь в поту.

– Вы одна?

– Да. – Она обернулась и рассмотрела кожаный костюм, который висел на гвозде на бетонной колонне и до смерти напугал ее.

Снейдер со стоном поднялся и на затекших ногах поковылял к столу, на котором стоял CD-плеер. В том месте, где он сидел, остались лежать с десяток окурков. Он него пахло травой. Снейдер остановил музыку. В тот же миг наступила тишина. Лишь видеофильм с пытками по-прежнему проецировался на стену. Заключительная сцена, за которой тут же следовали первые кадры. Бесконечно повторяющееся видео, которое Снейдер смотрел неизвестно сколько времени.

Снейдер прихромал к свету. Выглядел он ужасно. Его крючковатый нос заострился еще сильнее, глаза ввалились, зрачки были расширены. Он производил впечатление бешеного кролика.

– Вы под наркотиками?

Снейдер не ответил, вместо этого вытер слюну с уголков рта.

– Сколько вы уже здесь? – поинтересовалась Сабина.

– Какой сегодня день?

Он спрашивал совершенно серьезно.

– Пятница, около половины десятого, – ответила она.

– Утра или вечера?

– Вечера.

Он пошатнулся.

– Полагаю, часов тридцать.

– Вы ничего не пили все это время?

Он не ответил. Неожиданно уставился на нее покрасневшими глазами.

– Что вы до этого спросили?

– Не под наркотиками ли вы.

– А как иначе я должен отключиться от внешнего мира? Мне как-то нужно стимулировать свое ассоциативное мышление.

– Но не марихуаной же!

Он вытащил диктофон из кармана и нажал на стоп. Очевидно, он записывал свои размышления – и тут до нее дошло. Кассеты, которые она слушала в машине, были не чем иным, как разговорами Снейдера с самим собой. Это и был его метод! Он отправлялся на место преступления, реконструировал убийство как можно более детально, выкуривал пару косяков и самоотверженно вживался в образ преступника… и потом интервьюировал своего фиктивного собеседника, подозреваемого номер ноль.

Это объясняло странные измененные голоса на кассетах. И его ужасное физическое и душевное состояние, как только он пускался в погоню за преступником. Но, очевидно, этот метод работал, если принять во внимание его процент раскрываемости.