Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

После разговора они вошли на виллу. Хаузер засунул конец галстука под рубашку и прошел первым, за ним последовали двое вооруженных коллег из уголовной полиции и три женщины из лаборатории, которые должны были искать в доме следы ДНК Клары. Мелани тоже получила латексные перчатки, натянула на туфли голубые бахилы и направилась за командой.

Стерильная вилла была незатейливо и строго обставлена, почти все комнаты выложены белым кафелем. Потолочные светильники и напольные лампы лаконичного дизайна излучали холодный неоновый свет. Стеклянные витрины, хромированные стулья, шкафы с алюминиевыми фронтами и большое количество зеркал – все это создавало холод, от которого Мелани бросило в дрожь. Здесь мог жить только одинокий и не способный на глубокие чувства человек.

Эксперты-криминалисты конфисковали компьютеры, ноутбуки и внешние жесткие диски. Также забрали из кабинета Лазло календари, записные книжки и папки. Пока Хаузер проверял верхний этаж, Мелани смотрела через кухонное окно на улицу. Как раз подъехала патрульная машина. Коллеги переговаривались и рассматривали ордер на обыск дома. Никто не ступал на земельный участок. Но претензий из-за повреждения имущества все равно не избежать. Поэтому им сейчас просто необходимо найти обвинительные доказательства на вилле – тогда уже никому дела не будет до сломанной сигнализации.

Мелани шла через гостиную мимо богатого бара и рассматривала огромные картины. Пугающие мотивы Дали и Пикассо украшали стены, но эти цветные полотна почему-то казались инородными телами в серой арктической атмосфере, которая царила на вилле.

Хаузер спустился по лестнице.

– На первый взгляд ничего подозрительного, – пробормотал он. – К тому же лишь через пару дней станет ясно, нашли ли мы здесь следы ДНК Клары.

– Что-нибудь, указывающее на связь с татуировщиками? – спросила Мелани.

Хаузер помотал головой.

– В здании есть подвал?

Хаузер огляделся.

– Я не нашел входа, снаружи тоже никаких окон не видно.

– Обычно дверь в подвал находится под лестницей на второй этаж. – Мелани посмотрела на уходящую наверх хромированную лестницу. Под ней на стене висела двухметровая картина Пикассо.

Хаузер вытащил из файла тонкий шпатель и оттянул раму от стены.

– Поможете мне?

Вместе они сняли подрамник с крепления.

– Осторожно, – простонала Мелани. – Если мы повредим эту штуку, государству придется сильно раскошелиться.

Они прислонили картину к стене и увидели за ней дверь сейфа высотой метра полтора. Хаузер прижался ухом к дверце, постучал по металлу и попытался сместить задвижку.

– Двустенная, – буркнул он. – Минимум десять сантиметров толщины.

– Сможете открыть?

– Я? – Он с ухмылкой посмотрел на нее. – С такой же вероятностью, с какой вы добьетесь от доктора Лазло комбинацию цифр. Мы вскроем дверь газовым резаком.

– Надеюсь, на этот раз техники проявят больше сноровки, – сказала Мелани. – Но прежде чем мы приведем кого-то с автогеном, нужно убрать Пикассо в безопасное место.

Час спустя дверь была открыта. В воздухе стоял едкий запах раскаленного железа. Когда клубы дыма рассеялись, Мелани увидела, что за дверью находился не сейф, а лестничный спуск.

Хаузер пошел первым. Он нашел выключатель и активировал неоновое освещение. Одна за другой на потолке вспыхивали трубчатые лампы и указывали путь в тумане, как сигнальные огни на рулежной дорожке в венском аэропорту.

Дыша через рот, Мелани последовала за Хаузером. На двухметровой глубине лестница заканчивалась помещением, в углах которого светились белые неоновые трубки. Пол был покрыт черной кафельной плиткой. Камера походила на выставочный зал современного музея. На стенах висели тяжелые хромированные картинные рамы размером полметра на метр со стеклом, не дающим бликов.

Мелани заметила, как Хаузер с отвращением поморщился, и тут же поняла, что это не картины.