Смертный приговор - Андреас Грубер (2018)

Тамбур находился под видеонаблюдением, имел плиточный пол и белые стерильные стены. Сабина сдала телефон, кошелек и ручку, все это заперли в ящике сейфа. Через стальную дверь она прошла во второй тамбур.

– Пройдите через сканер.

Прибор не запищал. Наконец через вход для адвокатов и переводчиков она попала к помещениям для допроса. Комната номер три была свободна. Камера размером восемь квадратных метров была выложена серой плиткой и снабжена матовым зеркальным стеклом. Стол и два стула были прикручены к полу. Видимо, здесь случалось разное.

Сабина подождала несколько минут, пока в комнату не ввели Белока в наручниках. Впереди шел сотрудник в униформе, за ним следовал Белок, замыкающим был еще один вооруженный мужчина в штатском. Мужчины усадили Белока на стул, расстегнули наручники, но приковали одну руку к металлической трубке на стене.

Вооруженный в штатском без комментариев покинул помещение, сотрудник в униформе встал у Сабины за спиной.

– Должен вас поблагодарить, – сказал Белок, прежде чем Сабина успела открыть рот. – Я не часто вижу молодых симпатичных женщин. К тому же вы освободили меня от уборки коридоров медчасти этим утром. Но возможно, этот разговор всего лишь ухищрение, чтобы обыскать мою камеру. – Он взглянул на тюремщика. Тот не шелохнулся.

Всего лишь несколько дней назад Сабина видела фотографии жертв Белока, а теперь монстр собственной персоной сидел напротив. Белок выглядел лет на семьдесят, у него было помятое лицо, седые короткие волосы, небритый подбородок и фигура борца с бычьей шеей.

– Могу успокоить вас, я здесь не потому, что сотрудники хотят обыскать вашу камеру.

– Ваши коллеги не упускают ни одной возможности. – У него был мягкий саксонский акцент, который не вязался с его крепкой фигурой – и уж тем более с тем, что он сделал со своими жертвами.

«Кроме того, не могу представить себе, что тебя заводит вид молодой женщины», – мысленно добавила Сабина. Места преступлений Белока в восьмидесятых годах в Лейпциге напоминали конечный продукт убийцы из дела «Многоножка», только творения Белока состояли исключительно из детских тел.

– С чего вы решили, что сотрудники в Вайтерштадте мои коллеги? – спросила Сабина.

Белок улыбнулся.

– Иначе вы вряд ли попали бы ко мне. – Он разглядывал свои руки. Узловатые пальцы, ладони размером с тарелку – он легко мог бы спрятать в кулаке крысу. Необычно для бывшего детского врача.

– Хорошо, – сказала Сабина. – Тогда можем играть с открытыми картами.

Лицо Белока ничего не выражало.

– Почему я должен это делать?

– Потому что иначе вам придется драить коридоры.

– Предложите мне более приятное времяпрепровождение.

– Убийство «Многоножка» в Берлине.

– О господи. – Он вымученно улыбнулся. – Снейдер уже столько раз был здесь по этому поводу.

– У меня другая задача.

– Значит, вы знаете Снейдера… – Белок приподнял густые седые брови.

Сабине было все равно, пока он не знает, как ее зовут.

– Кто-то скопировал ваше творение и попытался возложить вину за это убийство на берлинского гинеколога.

– Это не ново, – перебил он ее.

– Но, возможно, убийца следил не за вами, чтобы узнать, кто навещает вас в тюрьме, а изучал берлинского врача доктора Яна, чтобы выяснить, что можно повесить на него.

Белок ненадолго задумался.

– А вот это что-то новенькое.

– Вполне возможно, что речь шла вовсе не о вас, а все время только о докторе Яне. – Сабина задела эго Белока и собиралась понизить его рейтинг. – Вы могли случайно вписаться в схему… оказаться просто средством для достижения цели.

У Белока заходили желваки.

– Хорошо, мы поговорим об этом, но только с глазу на глаз.

– Это невозможно, – ответила Сабина. Во время допроса по соображениям безопасности в помещении всегда находился второй полицейский. Белок мог бы ранить сам себя и потом утверждать, что Сабина его избила.