Тайное место - Тана Френч (2018)

Джулия танцует на автопилоте, но внимательно следит, когда поднимает руки, не появилось ли в подмышках темных пятен. В прошлом году ей понравились танцы в Валентинов день. Ну, может, “понравились” не совсем то слово, но показались довольно значительным событием. В прошлом году она была как на лезвии ножа, аж дух захватывало от важности момента. Думала, что и в этом году будет так же, но оказалось, что дискотека гораздо менее увлекательна, чем ковыряние в носу. Это раздражает. Почти все, чем ей приходится заниматься каждый день, абсолютно бессмысленно, но никто хотя бы не ждет, что она будет получать от этого удовольствие.

– Сейчас вернусь, – кричит она остальным, отпивает из воображаемого стакана и пытается выбраться с танцпола.

Приходится продираться через толпу. От танцев, огней и столпотворения все страшно потеют. У Джоанны Хеффернан уже потек макияж, что, впрочем, неудивительно, учитывая, как густо она накрашена; это, кажется, совершенно не волнует Ошина О’Донована, который пытается запустить руку под платье Джоанны и злится, потому что платье – сложная конструкция, а Ошин тупой как хрен знает что.

– Да блин, отвали, розовая, – рычит Джоанна, когда Джулия проскальзывает мимо нее, стараясь не задеть ни молекулы затянутой во что-то дизайнерское задницы Джоанны.

– Мечтай дальше, – отвечает Джулия, наступая Джоанне на пятку. – Ой.

У дальней стены зала расположен длинный стол, уставленный бумажными стаканчиками с купидонами. Стаканчики окружают большую пластиковую чашу для пунша. Сам пунш кислотно-розового цвета, как детская микстура. Джулия берет себе стакан. Водянистый сиропчик с красителем.

Неподалеку от стола стоит, привалившись к стене, Финн Кэрролл. Финн и Джулия знакомы, ну вроде как, по кружку дебатов; заметив ее, он приветственно жестикулирует стаканом и кричит что-то неразборчивое. У Финна ярко-рыжие волосы, довольно длинные, завивающиеся свободными кудрями у шеи, и он умный. Для большинства мальчишек такое сочетание означало бы социальную смерть, но у Финна, несмотря на цвет волос, почти нет веснушек, он недурно играет в регби и растет быстрей большинства одноклассников, так что ему всё прощают.

– Что? – пытается переспросить Джулия.

Финн наклоняется к ней и кричит:

– Не пей пунш! Полное говно.

– Как раз к музыке! – кричит Джулия в ответ.

– Это просто оскорбительно. “Они же подростки, так что должны любить какую-нибудь популярную хрень”. Им даже в голову не приходит, что у нас может быть вкус.

– Надо было подрубиться к колонкам. (Финн разбирается в электронике. В прошлом году он подключил к батарейке лягушку в кабинете биологии, так что когда Грэм Куинн начал ее резать, она прыгнула, а Грэм полетел со стула вверх тормашками. Джулия уважает такие шутки.) Или хотя бы принести что-то острое – проткнуть себе барабанные перепонки.

– Не хочешь проверить, можно ли смыться отсюда? – предлагает Финн, подобравшись достаточно близко, чтобы уже не орать.

Для парня из Колма Финн вполне ничего, Джулия была бы не прочь нормально поговорить с ним. Есть надежда, что как раз он справится с этим, не пытаясь засунуть язык ей в горло, и ей как-то не верится, что он будет хвастать перед дружками дикими сексуальными похождениями в кустах. Хотя кто-нибудь наверняка заметит, что они исчезли, и слухи все равно пойдут.

– Не, – отвечает она.

– У меня там припрятано немного виски.

– Ненавижу виски.

– Ну еще чего-нибудь найдем. Там в кустах целый бар, выбирай что хочешь.

Цветные огни раскрашивают смеющееся лицо Финна. Джулия вдруг понимает, и от этого аж дух захватывает, что ей, в общем-то, плевать на слухи.

Она бросает взгляд на остальных: по-прежнему танцуют. Бекка вытянула руки в стороны и крутится на месте, запрокинув голову, смеется. Сейчас у нее закружится голова и она запутается в собственных ногах.