Тайное место - Тана Френч (2018)

– Держись рядом, – командует Джулия Финну и идет к дверям зала, стараясь не привлекать внимания. – И когда я скажу “пошел”, шевели конечностями.

Кубический силуэт мрачной сестры Корнелиус почти закупоривает дверной проем; на другом конце зала мисс Лонг отлепляет Маркуса Уайли от Клионы, которая, похоже, не может определиться, кого из них в данный момент ненавидит сильнее.

Сестра Корнелиус смотрит на Джулию и Финна с откровенным подозрением. Джулия улыбается.

– Чудесный пунш, – восклицает она, поднимая стакан.

Сестра Корнелиус еще больше настораживается.

Джулия ставит стакан на подоконник. Краем глаза она замечает Финна, который, судя по всему, схватывает на лету, потому что повторяет ее движение.

Бекка предсказуемо падает. Сестра Корнелиус с видом озверевшего миссионера срывается в глубину зала, расталкивая танцующих, – видимо, допросить Бекку, заставить ее подышать в трубочку и проверить на Молодежные Наркотики. Холли с ней разберется, без проблем. Взрослые безоговорочно верят Холли – то ли из-за работы ее папы, то ли потому что она всегда врет с такой глубокой, убежденной искренностью.

– Пошел, – командует Джулия и выскальзывает за дверь. Секундой позже за спиной раздается грохот, но она не оборачивается, пока не оказывается в коридоре, потом в темном кабинете математики, а неразборчивое эхо шагов за спиной не превращается в Финна, ворвавшегося в класс следом за ней.

Полоски лунного света, пробивающиеся через окно, путаются в спинках стульев и ножках парт. Музыка превратилась в далекое истерическое постукивание и писк, как будто кто-то запер в ящике крошечную Рианну.

– Круто, – выдыхает Джулия. – Дверь закрой.

– Твою мать! – Финн стукается лодыжкой об стул.

– Тсс! Тебя заметили?

– Вроде нет.

Джулия отодвигает щеколду на окне, лунный свет заливает ее стремительно движущиеся пальцы.

– По территории наверняка кто-то ходит, – говорит Финн. – По крайней мере, у нас всегда так.

– Знаю. Заткнись и не высовывайся. Хочешь, чтоб тебя заметили?

Они ждут, прижавшись спиной к стене, одним глазом приглядывая за раскинувшимся прямо под окном газоном, другим – за дверью класса. На спинке стула висит забытый кем-то форменный свитер. Джулия хватает его и натягивает поверх своего платья в горошек. Нельзя сказать, что он ее украсил – великоват и с заметными выпуклостями от объемных грудей, – но в нем тепло, а уличный холод ощущается даже через окно. Финн застегивает худи.

Сначала из-за угла появляются скользящие по земле тени. Сестра Вероника и отец Найалл из Колма идут рука об руку, осматривая дюйм за дюймом все возможные укрытия.

Когда они скрываются из виду, Джулия считает до двадцати, чтоб дать им время зайти за угол флигеля монахинь, еще до десяти на случай, если они задержались, осматривая что-нибудь, и еще до десяти просто на всякий случай. Потом распахивает окно, седлает подоконник, перекидывает ноги и соскальзывает на траву одним движением, таким плавным, что Финн наверняка догадался бы, что ей это не впервой, если бы не был так занят. Она слышит, как он приземляется у нее за спиной, и срывается с места; она бежит легко и быстро к парку, в ушах все еще звон от музыки, а звезды мерцают в ритме ее шагов.

Красные, розовые и белые огни вырисовывают загадочные узоры, как зашифрованные сигналы, которые проносятся перед глазами так быстро, что понять их невозможно. Ритм, от которого дрожат и пол, и стены, и кости танцующих, пульсирующий, как электрический разряд, перескакивающий с одной поднятой руки на другую, по всему залу, ни на секунду не останавливаясь, все дальше, и дальше, и дальше.