Тайное место - Тана Френч (2018)

Как будто им что-то помогает, расчищает дорогу, даже в дверях. Если бы их встретила сестра Корнелиус, шансов бы не было никаких – даже не будь Корнелиус сумасшедшей, в этом году монахиням достаточно разок взглянуть на Селену, и их сразу обуревает желание ее запереть, ради благополучия то ли парней, то ли ее самой, то ли вообще из общих соображений морали, этого они и сами, скорей всего, не знают, – но на страже стоит мисс Лонг, а сестра Корнелиус занята, орет на Фергуса и Гаррета.

– Мисс Лонг, – перекрикивает шум Селена, – можно нам выйти посидеть на лестнице?

– Нет, конечно, – рассеянно отвечает мисс Лонг, внимание которой сосредоточено на Аннализе Фитцпатрик и Кене О’Райли, прижавшихся друг к другу в уголке, да так, что одну из рук Кена почему-то не видно.

– Мы просто посидим прямо тут, снаружи. Внизу лестницы, чтоб вы нас видели. Мы просто хотим поговорить.

– Поговорите здесь.

– Не можем, тут слишком громко, и… – Селена обводит руками огни, танцующих и все остальное. – А мы хотим нормально поговорить.

Мисс Лонг отводит взгляд от Аннализы и Кена. Скептически осматривает Криса и Селену.

– Нормально, значит, – повторяет она.

Что-то заставляет Селену ей улыбнуться неожиданно широкой улыбкой, искренней и сияющей. Она вовсе не собиралась, это случилось само собой, ни с того ни с сего, но странное покалывание в груди подтверждает, что происходит нечто необыкновенное.

Мисс Лонг даже почти готова улыбнуться в ответ. Но лишь крепче сжимает губы.

– Ладно уж, – соглашается она. – Внизу лестницы. Буду проверять каждые тридцать секунд, и если вдруг вас там не окажется или вы посмеете даже хотя бы держаться за руки, у обоих будут очень большие неприятности. Такие, что вы и представить себе не можете. Ясно?

Селена и Крис истово кивают.

– То-то же, – бросает мисс Лонг, одним глазом следя за сестрой Корнелиус. – Идите. Быстро.

И когда она отворачивается, в ее глазах отражается совсем другой зал, полный клубнично-сладкого блеска, радости и звонких “быть может”. Селена, проскальзывая в дверь, понимает, что разрешение получили вовсе не они с Крисом, а какой-то пылкий мальчишка с сияющим лицом, с какого-то полузабытого школьного вечера много десятилетий назад.

15

Конвей распахнула дверь с таким грохотом, что я подскочил в воздух, судорожно отдернув руки от гардероба, будто занимался каким-то непотребством. Судя по ехидной улыбочке, она все заметила.

Швырнула свою сумку на кровать Ребекки:

– Как тут у тебя?

– Пусто. У Джулии на ее полке в дальнем углу полпачки сигарет и зажигалка, завернутые в шарф. И все.

– Хорошие девочки, – процедила Конвей, и это не было похоже на комплимент. Она рыскала по комнате, разглядывала фотографии в рамках, стоявшие на тумбочках. А может, проверяла, достаточно ли тщательно здесь все обыскано. – Никто из них не заходил? Поболтать, соблазнить, что угодно?

Я не стал рассказывать про тень за дверью – наверное, из-за ее усмешки. Или потому что и сам не был уверен, не померещилось ли.

– Нет.

– Появятся еще. Чем дольше они предоставлены сами себе, тем больше себя накручивают. Я подслушала около гостиной: они на пределе, настоящее осиное гнездо. Подождем еще чуток, и кто-нибудь расколется.

Я сунул на место в гардероб футляр от флейты Селены, закрыл дверцу.

– Как дела у Элисон?

– Заныкалась в изоляторе, – фыркнула Конвей. – Типа помирает, как в финале мыльной оперы. Слабенький голосок и все такое. Развлекается вовсю. Рука почти прошла, пятно еще видно, но волдыри пропали. Я думаю, ее уже сейчас вполне могли бы отпустить, но Маккенна хочет дождаться, пока пятно исчезнет окончательно, чтобы остальные на него не пялились.

Она вытащила из тумбочки Холли книжку, быстро пролистала, кинула на место.