Страх - Франк Тилье (2016)

— Ладно, держи меня в курсе насчет операции у Стикса, о’кей? А теперь я должен с тобой проститься.

— Почему ты всякий раз увиливаешь, как только речь заходит о твоем прошлом?

— Я не увиливаю. Просто возникла кое-какая срочная надобность.

— Какая еще надобность?

— Поесть.

И он положил трубку.

54

Эреб мог бы привести и другую цитату: «Раз я считаю, что попал в ад, значит так оно и есть».

Парижские катакомбы.

Камиль уже слышала о них. Земля под столицей изрыта норами, будто сыр эмменталь. Триста километров галерей, иногда многоэтажных. Под землей добывали камень для того, чтобы строить на поверхности. И не стоит забывать, что в стародавние времена с их опустошительными эпидемиями Париж переполняли трупы, так что некоторые его кладбища было решено перенести в катакомбы.

С тех пор из уст в уста передавались самые ужасающие легенды. О людях, заблудившихся в бесконечных коридорах и превратившихся в привидения, о внезапно гаснущих и перестающих работать карманных фонариках, о чудовищных животных вроде крокодилов, населяющих черные воды… И наверняка там были и другие мрачные места, вроде Запретного рынка.

Камиль довольно долго шла с фонариком по узкому туннелю. Ее руки касались стенок с нацарапанными на них посланиями: «Пустое место, обнаружено 4 июля 1851 года» или же «Стой. Здесь начинается царство смерти». На каждом разветвлении она вспоминала слова хранителя места, Эреба: все время забирать вправо. Она думала, что, отдалившись от наружной жары, найдет здесь прохладу, но воздух был обжигающим, им почти невозможно было дышать, словно он поднимался прямо из самого чрева земли.

Внезапно послышался гул. Вибрация шла отовсюду и ниоткуда и длилась, быть может, секунд десять.

Метро, — подумала Камиль. — Прямо надо мной.

Она представила себе электрички, которые перевозят усталых пассажиров, потрескивающие неоновые огни, мрачные, продуваемые сквозняком и провонявшие мочой станции. Подождала, когда кончится эта подземная гроза, двинулась дальше и вдруг окаменела. После двухсот метров пути под ее ногами внезапно разверзлось нечто, напоминавшее бездонную расселину примерно сорока сантиметров шириной. Трещина, разорвавшая скальную тропу надвое и уходившая влево и вправо под каждую из боковых стен.

Тот самый Стикс. Адская река. Как такой провал мог существовать под Парижем? Как он тут образовался? Камиль перестала задавать себе вопросы геологического порядка. Перепрыгнула преграду одним прыжком и странно себя почувствовала: ее словно затянуло на темную сторону. Словно любой возврат отсюда был уже невозможен. Отныне рубеж преодолен. Если верить «Божественной комедии», она находилась в шестом круге ада. На внешнем крае символа из трех концентрических колец. Знака тех, на кого она охотилась.

Как будто она проникла на территорию этих негодяев.

Двигалась по их кровавому следу.

Камиль погасила фонарик. Под сводом некой полости, находившейся под прямым углом к тропе, мерцали огни. Она приблизилась. В свете висевших по обе стороны от нее ветроупорных фонарей плясали тени.

Наконец-то он был перед ней.

Запретный рынок.

В бесконечном сводчатом туннеле с выбоинами под ногами примерно через каждые пять метров виднелись силуэты сидевших за раскладными столами людей. Взад-вперед сновали покупатели, подходили ближе, справлялись о товаре. Слабая освещенность мешала рассмотреть лица, все тут было всего лишь театром теней. Иногда вспыхивали направленные на прилавки фонари, высвечивая каждую деталь.