Страх - Франк Тилье (2016)

Лицо Даниэля Луазо.

На снимке лейтенант полиции смотрел прямо в объектив, не видя его. Глаза спокойные, беспечные. Он был в штатском, шел по безымянной улице. Очевидно, Флорес сфотографировал сыщика без его ведома и наверняка с помощью телеобъектива, учитывая расплывчатость на заднем плане. Камиль затаила дыхание и перевернула снимок. Там было написано: Даниэль, Аржантей.

Она перевела глаза на несколько сантиметров влево и заметила еще одно фото Даниэля Луазо. Она узнала его, несмотря на бейсболку и темные очки. На этот раз он был с каким-то человеком под мостом. Легкая полутень, место безлюдное, без прохожих и свидетелей. Его собеседник был лет сорока, по виду цыган или уроженец Восточной Европы. Суровое лицо, бычья шея. За ними старая серая машина. При виде этой дубленой физиономии Камиль сразу же подумала о квартирных кражах, о преступной сети, об одном из вожаков клана.

Что могли обсуждать эти два человека?

Она перевернула фото, прочитала: Даниэль, Коломб.

И выругалась про себя. Проклятая мания фотографа. Она ничего не могла извлечь из этих слишком скудных сведений.

Камиль закончила обследование всех четырех стен. Вроде больше никаких следов Луазо.

Отцепила пару фотографий, на которых был запечатлен сыщик. Чего нельзя делать криминалисту, она знала лучше, чем кто-либо другой. Но это было уже не важно. Так что она просто вышла из лаборатории и закрыла за собой дверь. На всякий случай протерла дверную ручку краем своей туники. Теперь лучше не болтаться тут попусту и не оставлять после себя следов.

Поколебавшись мгновение, она в конце концов решила забрать ящик с костями, альбом и фотографию с надписью: Мария, Валенсия. Раз буря предоставила ей улики на блюдечке, наверное, в этом есть какой-нибудь смысл.

Судьба. Малые проценты.

Фанера, из которой был сколочен ящик, отсырела и наполовину сгнила, так что Камиль несла его с предосторожностями. Двигалась к выходу тем же путем, что и пришла. Поскольку руки у нее были заняты, она нигде не оставила отпечатков. Ей было в точности известно, как действуют техники-криминалисты, на что обращают внимание и что анализируют в первую очередь. А потому знала, как в случае чего обмануть их бдительность.

Но сейчас ей было стыдно. Она вела себя не лучше, чем пошлая воровка. Предавала свою профессию, марала свое звание, отрекалась от своих убеждений. Ее охотничий инстинкт, желание преследования все-таки одержали верх. Но ей было уже нечего терять, и она спешила.

Она бережно положила ящик в багажник, спрятала его за чемоданами, включила зажигание и уехала.

Все шито-крыто.

Отъехав немного, она остановилась и как следует перевела дух. И в ее голове, и во всем организме дела шли не очень хорошо. Сердце учащенно колотилось, ворчало, стучалось о ребра. Камиль испугалась нового приступа. Нового удара в спину от Даниэля Луазо. Потому что отныне ей стало ясно, что у этого типа рыльце в пушку. Он оказался замешан во что-то серьезное. Даже чудовищное.

И подумать только, в ней билось его сволочное сердце.

Молодая женщина попыталась успокоиться. Ее руки дрожали, в висках стучало. Срочно требовалось найти аптеку, где она могла бы купить бритвенное лезвие и повязки. Причинить себе боль. Покарать себя. Покарать его. Его, Луазо. Врезаться в самую глубь своей плоти.

Вот говнюк.

Камиль внимательно рассмотрела фотографию Луазо с его собеседником, типом из Восточной Европы, прихваченную со стены в фотолаборатории. Сосредоточилась на старой серой машине незнакомца. Флорес снял ее сбоку, так что номер нельзя было различить.

Но Камиль где-то уже видела эту машину, она была в этом уверена. Собственная фотографическая память никогда ее не подводила. Дьявол таится в деталях.

Она в возбуждении достала переданные ей Мертелем копии фотографий из дела о квартирных кражах. Стала просматривать их одну за другой и внезапно остановилась на одной.