Страх - Франк Тилье (2016)

Перед ней открылся темный провал. Повсюду по стенам вились трубы, тянулись через темные поперечные помещения. У нее перехватило горло, когда она достигла огромной кухни с крохотным окошком вровень с землей, старыми разрушенными печами, разбитыми плитками на полу, заржавленными колпаками над очагами. Даже крюки свешивались с потолка. Все здесь казалось мрачным, пугающим. Люси пришли на ум старинные замки, где собирались богатые охотники, свежевали свою добычу, пировали.

И тут ее глаза заметили что-то на стене слева.

Она направила туда луч фонарика и замерла, обнаружив символ из трех концентрических кругов: .

Точно такой же, каким были испещрены страницы в блокноте. А здесь он был нарисован простым черным фломастером на дальней стене.

Люси подошла поближе и смогла прочитать:

ПРИХОДИЛ, ЖДАЛ. СРОЧНАЯ ДОСТАВКА 02.03–07.08-09.11–04.19. НАЙДИ К У РЕКИ ДЛЯ ДРУГОЙ ВСТРЕЧИ.

Люси почувствовала, что по спине пробежал озноб. В ее голове с ужасающей холодной ясностью прояснялись теневые зоны, устанавливались связи. Она сфотографировала послание на мобильный телефон.

Хотя она ничего не знала о расследовании и продвигалась вперед наобум, эти несколько слов были совершенно ясны.

Тот, кто похищал девушек, был всего лишь посредником.

Он приходил в эти места для того, чтобы доставить свои посылки — человеческий товар.

25

Установить непосредственный контакт. Почти «дружеский».

Это первое, что Шарко придется сделать на встрече с Пьером Фулоном — Мясником. Называть его по имени, чтобы придать ему значительности. Согласиться на этот отвратительный, но необходимый церемониал, чтобы Фулон не прервал встречу. Этот подонок любит красоваться на сцене в свете прожекторов и обожает разглагольствовать о своих подвигах. Вот тут-то и надо будет его атаковать.

После брифинга с капитаном полиции, который вел дело Мясника, и перед возвращением домой, чтобы подготовиться к отъезду на остров Ре, Шарко заглянул в общий зал. Но нашел там только Робийяра перед компьютером. Лейтенант-качок размышлял, сцепив руки на затылке.

— Что-то ты задумчив, — заметил Шарко, беря свой пиджак.

Робийяр потянулся, распрямив свое могучее тело, и встал.

— Да у меня все из головы не идет эта история с квартирными кражами. Только что пытался связаться с парнем, чье имя засветилось в протоколе, с Даниэлем Луазо. К несчастью, он в прошлом году погиб при исполнении.

Шарко не шелохнулся. От этого рода реальности у него всегда холодок бежал по спине — хоть всего через два года службы, хоть через десять или двадцать пять лет. Смерть могла выскочить перед тобой когда угодно, и особенно когда ты ее меньше всего ждешь.

Робийяр продолжил:

— И тут какой-то Патрик Мартель, который работает в том же комиссариате Аржантея, перезвонил мне буквально через полчаса. Во что бы то ни стало хотел узнать, почему я интересуюсь этими квартирными кражами. Похоже, нервничал, говорил с раздражением. Тогда я его немного успокоил. Сказал, что мы работаем над исчезновением двенадцати цыганских девушек, одна из которых как раз и была замешана в этих квартирных кражах. Дескать, ее нашли живой, но она целый год провела взаперти, блуждая по подземелью. Это заставило его сменить тон.

Робийяр несколько раз шумно хлебнул воды из своей бутылки.

— Он сказал, что сегодня утром к нему приходила какая-то женщина и хотела узнать побольше о Луазо и об этих кражах. Он отказался сообщить мне подробности, но, по его словам, ей снятся вещие сны, в которых она видит девушку цыганского типа, запертую в каком-то темном месте. Вот эти-то сны якобы и довели ее до кабинета Луазо.

— Вещие сны? Что за ерунда…