Ловец - Надежда Мамаева (2018)

Я проснулась, когда на кухне вовсю гремели посудой, вышла, здороваясь с уплетающими остатки праздничной еды близнецами. Фло не было. Не иначе, старуха покинула свою личную вотчину и отправилась на базар?

Тим и Том весело болтали ногами, сидя на колченогих табуретках, и спорили с набитыми ртами:

— Это механический вестник к Шенни.

— Да нет, к Марлен, к ней обычно ухажеры таких присылают.

— А я говорю, к Шенни. К Марленке все больше стрижи облезлые летают, которых любой разово нанять может. А этот, глядь, именной. К тому же клест.

Только после их перебранки, я обратила внимание на механическую пичугу. Клест подозрительно посмотрел на меня, склонив голову. Его толстый клюв, больше всего похожий на клещи, недовольно щелкнул. Короткий раздвоенный хвост чиркнул в воздухе, когда посланник повернулся. Теперь птица смотрела на меня в упор. Мелкая, коренастая, с уже не яркой охрой начищенной меди, а с налетом зелени. Последнее говорило об исключительном возрасте посланника — это был определенно вестник от Зака. Его род пользовался этим клестом уже не одну сотню лет. Я даже ненароком подумала, что за столь долгий срок магическая искра должна была давно угаснуть, и, наверное, на ее месте теперь дух одного из предков рода Дарк, не иначе.

Птица тоже определилась, напружинилась и взлетела. Если бы была сова, то такой трюк увенчался бы скорее всего столкновением, но юркий клест умудрился подлететь ко мне вплотную и буквально кинуть мне в раскрытую ладонь послание, до того зажатое в его лапе. После чего и вылетел в открытое окно.

Сбоку послышалось довольное:

— Говорил же, что Шенни, — но я не обратила на это внимания, разворачивая бумагу.

Писал и вправду Зак, извинялся, что зайти сможет лишь вечером, но непременно. А еще, что безумно скучает и ждет встречи. Я расцвела улыбкой.

Эта улыбка не покидала меня весь день. И когда я мыла посуду, и когда помогала Фло готовить обед, и даже когда убирала после праздника в коридоре. Хотя про последнее… наблюдая за тем, как шустро наводят порядок близнецы, у меня создалось ощущение, что уборка — это перемещение хлама в более незаметные места. Они бы и вечно пьяного Грока тоже под шумок задвинули, но тут воспротивился сам предмет «затаривания», когда на него сверху опустили перевернутую ванну.

Я так и не поняла: как сосед, доселе мирно посапывающий, вдруг понял, что ему пришел чугунный каюк? Но тем не менее, Грок сначала сменил тональность с похрапывания на невнятное мычание, потом и вовсе начал колотить по стенкам ванны кулаком. Я хотела было ринуться на выручку, но Фло остановила, заявив, что пусть он сначала протрезвеет, а потом уж обретет свободу.

В общем, когда пришел Зак, у стенки коридора стояла перевернутая ванна, а из-под нее доносилась заунывная песнь того, кому вчера было (судя по рассказам близнецов) веселее всех на празднике. Но как только раздались гулкие шаги куратора, песнь оборвалась, и послышалось замогильное:

— Освободите душу грешную….

Зак, хоть и не бывший, как младший брат, некромантом, но не чурающийся заклинаний экзорцизма, не знал о воспитательно-протрезвительной методике Фло. Оттого маг исполнил просьбу Грока в самом буквальном смысле слова: шарахнул по чугунной ванной арканом изгнания, который должен был выбить душу умершего из облюбованного ею предмета.

Эффект превзошел все ожидания. Грок, живой, здоровый и только малость похмельный, получив ударную дозу магии, взвыл. Но если бы только это. Мужик, которого чародейский хук взбодрил не хуже укола электрического ската, обрел небывалые силу, прыть и желание жить. Оттого, на манер черепахи-переростка, на четвереньках, начал отползать вместе с ванной. Хотя до этого не мог ее приподнять даже с одного края. Чугун ударялся о стены коридора. Характерный звук сопровождался клятвенным бормотанием:

— Да чтобы я хоть еще раз в жизни в рот хоть грамм… Ни-ни.