Одна маленькая вещь - Эрин Уатт (2019)

Я смеюсь. Он никак не комментирует, что я вспоминаю лишь то, как мы дрались с сестрой. Просто эти моменты, когда она была не идеальна, кажутся мне самыми настоящими.

– Я очень любила ее, – шепчу я.

– Знаю.

– И сильно скучаю.

– Мне жаль, Бэт. – Он снова переворачивается на спину. Прикрывает рукой глаза, как будто не может вынести моего вида или считает, что не имеет права смотреть на меня. Мне это не нравится.

Снова ком в горле.

– Я знаю.

Мы снова замолкаем. Я в ловушке между прошлым и настоящим. Глядя на качели, я вижу там Рейчел. Она сильно отталкивается ногами и взлетает все выше и выше, пока не превращается в пятно на небе рядом со светящей луной. А рядом со мной Чейз. Живой человек, который слушает меня, бранит, заставляет смеяться.

«Я выбираю Чейза», – мысленно говорю я своему видению. Рейчел кивает и продолжает раскачиваться.

– У нее всегда была потрясающая подача, – тихо говорю я. – Даже когда она была маленькой. В шестом классе она уже могла сделать необычную подкрутку. Подача всегда была очень чистой, мяч удивительно точно летел над сеткой, но, как только оказывался на стороне противника, мог свернуть вдруг в угол. Она была отличным подающим.

– Как вышло, что ты больше не играешь?

– Мне неинтересно. Без нее стало скучно. – Я не понимала, насколько подражала Рейчел до ее смерти. – Мы много ссорились. Я не думала, что мне будет так ее не хватать. – Я замолкаю, потому что чувствую, как подступают слезы. Больно даже смотреть на луну, и я закрываю глаза. Горячие ручейки сочатся из уголков глаз.

Большая теплая ладонь накрывает мою. Чейз просовывает руку мне под голову и прижимает меня к своей груди.

– Прости, – бормочет он снова и снова.

Я хочу перестать плакать, потому что знаю: ему больно – но не могу. Воспоминания, которые я загоняла глубоко внутрь, всплывают на поверхность. Рейчел учит меня брить ноги, заплетает мне французскую косу, дарит одну из своих любимых футболок, когда я прохожу в команду «А» в клубе, утешает меня, когда мое имя не появляется в финальной таблице игроков.

– Я скучаю по ней, – всхлипываю я, сворачиваясь в руках Чейза. – Я так по ней скучаю.

Под деревом, рядом с которым раскачивается на качелях тень Рейчел, я позволяю боли выползти из укромного уголка. Тоска струится по моим венам, охватывая все тело, плечи гнутся под этой тяжестью.

Вот почему я сдерживала ее так долго: это слишком тяжело. Слезы текут, словно вышедшая из берегов река. Хриплые, уродливые звуки вырываются из горла.

Когда Рейчел умерла, я испугалась, что завтра и моя жизнь может оборваться так же. И я боролась с родителями, со всеми ограничениями, будто это удавка.

– Она была моей старшей сестрой, – шепчу я в шею Чейза. – Она должна была всегда защищать меня.

– Я знаю, знаю. Прости.

Одной рукой прижимая мою голову к груди, приглушая рыдания, другой он широкими движениями поглаживает мне спину. Я льну к нему и словно черпаю его силу. Сейчас, когда печати сняты, я не могу загнать чувства назад, словно в бутылку.

Я все плачу. Не знаю, сколько прошло времени. Но он даже не просит меня успокоиться. Он не отстраняется. Его успокаивающая рука ни разу не сбивается с ритма. Я слышу ровное биение его сердца.

Он жив. Я жива.

Рейчел мертва.

И я должна позволить своему разбитому сердцу излечиться, а не притворяться, будто все хорошо.

– Ш-ш-ш, – шепчет Чейз мне на ухо. – Ты со мной.

Теплое дыхание касается мочки, бежит по позвоночнику, распространяется как вирус, разогревая все тело. Я поднимаю лицо и вижу влагу в его глазах.

Я не единственная нуждаюсь в утешении, поэтому принимаюсь гладить его по щеке. Кончики моих пальцев проходят по резкой линии подбородка, я опускаю ладонь ему на затылок.

– Чейз, – выдыхаю я.

Он закрывает глаза. Я – тоже. И жду. Жду. Жду.