Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

— Так, понятно, в тонус тоже приводить будем, — невозмутимо прокомментировал он, засунув мое вялое тельце в кабинку, и включил воду. — Эй, жертва зеленого змия, посмотри на меня, а? — вдруг мягким голосом попросил Верден.

Послушно подняла взгляд, никак не отреагировав на то, что стою перед ним в чем мать родила. Да что он там не видел, в самом деле, раньше стесняться надо было. Отстраненно подивилась, какие глупые мысли забредают в опустошенную истерикой и очередным эмоциональным всплеском голову.

— Не бойся быть слабой, — серьезно произнес Тим, глядя мне в глаза. — Со мной, по крайней мере. Хочется плакать — плачь. Хочется грустить — грусти. Но не уходи в себя, не надо казаться сильнее, чем ты есть, Соня. И не надо веселиться, когда хочется выть от тоски. Никто тебя жалеть не собирается и сочувствовать тоже. Но поддержать — это всегда пожалуйста, — и он улыбнулся уголком губ.

Тут слезы покатились по щекам уже без всякого моего участия, смешиваясь с теплой водой, но отвернуться я не успела: ладони Вердена обхватили лицо.

— И напиваться для того, чтобы расслабиться, а тем более до такого состояния, необязательно, — тихо добавил он. — Тебе вообще алкоголь противопоказан, судя по всему. Готова к неприятным ощущениям?

— К-каким?! — насторожилась я, и душевные переживания немного отодвинулись.

Опять мелькнула нелепая мысль, что Верден собирается отшлепать меня, как маленькую девочку.

— Будем ускоренный курс выведения токсинов проводить. — Альбинос улыбнулся шире.

— Э-э-э, ты чё это удумал?! — не на шутку всполошилась я, распускать нюни дальше резко расхотелось, а противная слабость в мышцах частично ушла.

— Ничего, что может тебе навредить, — весело оскалился он и захлопнул дверь кабинки перед моим носом. — Выдохни, Сонька, потом спасибо скажешь.

Твою мать… Я слишком поздно сообразила, что этот инквизитор красноглазый собирается делать, и только когда к горлу подкатил горький ком, до меня допёрло. Сдавленно ругнувшись, согнулась пополам, придерживаясь за кафельную стену, и в ближайшие несколько минут меня не волновали никакие мировые проблемы и собственное душевное равновесие. Но головокружение уходило, и дурацкое состояние размазанности тоже, и когда я наконец выпрямилась, возмущенная и раздосадованная, на ногах стоялось легче. Хотя это как посмотреть, слабость все равно оставалась, и захотелось сесть прямо на пол.

— Живая? — Дверь открылась, явив довольное до отвращения лицо Вердена. — Угу, щеки порозовели, это радует. Согрелась? — Молча кивнула, решив высказать все, что думаю, позже. — Отлично. Тогда чай и пустырник. Или последнее не надо? — Он внимательно вгляделся в мои глаза.

— Н-не надо, — чуть заикаясь, ответила я.

— Как скажешь, — легко согласился Тим и закрыл воду.

Я потянулась за полотенцем, но чертов альбинос выхватил его буквально из моих рук и начал как ни в чем не бывало вытирать.

— Ал-ле, у меня руки есть! — Вот теперь я возмутилась его бесцеремонностью и попыталась отобрать махровую ткань.

— Я в курсе, — в следующий момент меня спеленали, как гусеницу.

— Верден, прекрати обращаться со мной как с хрустальной вазой! — рявкнула я, не выдержав. — В порядке я уже!..

— Теперь вижу, — спокойно кивнул он и легонько подтолкнул к двери. — Бегом в комнату и под одеяло, пока не замерзла.

Не нашлась, что сказать на такое очевидное проявление командирских замашек и только с чувством выразилась:

— …!

— Не стоит благодарности, — весело донеслось вслед.