Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

И все в таком же духе. А мне биохимия неожиданно понравилась, я с лету схватывала все безумные формулы процессов, легко вникая что к чему, и к концу курса народ посматривал на меня с опаской: нам предстояло на семинарах по экстрасенсорике и процессам внутри организма переходить от теории к практике. И у меня были все шансы сотворить какую-нибудь диарею или изжогу чуть ли не щелчком пальцев, просто ускорив тот или иной биохимический процесс. А вредный Николаич с улыбочкой гестаповца обрадовал, что тренироваться будем друг на друге — он проследит, чтобы без летальных исходов и неприятных конфузов. Правда, он прелесть? Ну то есть главное усвоить принцип, а дальше уже отработка в полевых условиях. Что крылось за загадочными последними словами, куратор колоться отказался, сказав, что потом сами увидим.

В группе уже вполне сформировались компании, которые в будущем, скорее всего, станут ячейками. Что удивительно, это получилось само собой, примерно как у нас с Верденом и Ольгой в последнее время — если не брать, конечно, альбиносовскую идею фикс затащить-таки меня в постель. Кто-то кому-то стал помогать, кто-то просто подружился, а вот Пашка и рыженькая Натали вообще встречаться стали. Этому никто не удивился. Интерес ко мне как-то резко упал, как только народ понял, что Верден четко обозначил свою позицию. С другой стороны, еще один плюс: ко мне не лезли с предложениями встречаться и проявлениями прочих чувств. Так, иногда заходили что-то по лекциям уточнить или если упражнение не давалось. Я с упоением поглощала знания, набирая очки на С-класс, и Николаич пообещал, что после Нового года попробует научить, как блокировать сознание от постороннего вмешательства. Широкие массы должны были начать осваивать этот предмет ближе к весне вместе с азами гипноза и воздействия на сознание. Высший пилотаж — чтение памяти и мыслей — откладывался аж на второй курс. Я пребывала в печали… Но недолгой. Приближался Новый год и неделя каникул.

Народ воодушевленно затаривался бухлом и хавкой, благо стипендия позволяла, а разъезжаться никто не собирался, да и некуда — как уже говорилось, институт ловко ухитрялся отсекать от прошлого. Я предвкушала, что наконец-то высплюсь, забуду бесконечные конспекты, учебники и методички, отдохну от разноцветных аур, от которых в глазах рябило. Вообще, Николаич обещал, что во втором полугодии освободит меня наконец от ненавистной физподготовки, поскольку толком драться не получалось, я скорее с перепугу нападающему что-нибудь с организмом сделаю, чем в нос тресну. Только стрельбу оставит, усложнив тренировки. Ясновидение я пока не трогала, так, с Таро продолжала заниматься. Сфера как лежала на тумбочке красивым сувениром, так и лежала. Тим блистал в руиной магии, с легкостью щелкая задачки и выстраивая замысловатые формулы, вместе с ним еще четыре человека из группы обещали стать знатными рунистами.

Со мной по экстрасенсорике отличались три девчонки, начав с А-класса и к зиме получив уже В. Правда, по словам Николаича, это их потолок, но тем не менее мы четверо неизменно обскакивали всех остальных на занятиях. В остальном по периферийным предметам вопрос стоял всего лишь в зубрежке и упорстве: ту же биохимию все сдали с первого раза, несмотря на зубодробительные формулы и названия. Психология тоже у всех ровно шла, и общая, и основы психоанализа. Откровенно отстающих, как и ботаников, сдающих все на отлично, не наблюдалось. У кого-то что-то шло лучше, что-то хуже, но, по словам Николаича, это нормально, институт тщательно отбирал студентов. Причина тоже ясна: кому захочется доверить свою спину и задницу троечнику и разгильдяю, так что академки здесь отсутствовали как явление вообще.