Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

Навалившись и прижав меня к боку шкафа, Верден продолжил поцелуй, да вот только я не успела захлопнуть свой распахнувшийся от возмущения рот. Там немедленно начал хозяйничать язык альбиноса, и я с перепугу чуть его не откусила — он, видимо, вовремя почуял мой порыв, и его пальцы тут же оказались на подбородке, удерживая меня от опрометчивого шага. Я застыла, боясь пошевелиться и опять, опять тщетно выцарапывая хотя бы отголоски отвращения — караул, в моем рту посторонний предмет!!! Мм, а ведь не настолько все страшно, черт, даже приятно, и так… оу, затягивает, однако, опасно затягивает, и как-то больше настойчивости у Вердена появилось, даже жадности какой-то… Э-э-э, кто выпустил мурашек, найду, голову оторву! Верден, тварь, прекрати меня целовать со страстью умирающего в пустыне, дорвавшегося до оазиса с водой! Прекрати, я сказала!! И какая разница, что мне самой чертовски понравился такой вариант поцелуя. Вот только слишком много каких-то новых и тревожных эмоций, не надо мне такого счастья.

— Эй, народ, я не вовремя, да? — раздался от двери ехидный голос, и я готова была броситься на шею спасительнице-соседке. — Могу еще погулять!

— …Ты чего буйный такой? — прошипела я не хуже гадюки, собравшись с силами и таки оттолкнув неуемного альбиноса. — По морде давно не получал?!

Ага, пару раз влепила, когда он не слишком удачно обниматься лез, и один разок после душа меня поймал. Верден довольно улыбался, и шальное выражение не уходило из его глаз. Я глубоко вздохнула, сжав кулаки, и чуть прикрыла веки: получай, фашист, гранату… Безошибочно нашла почки и слегка ускорила там процессы, отчего душке-альбиносику вдруг срочно-срочно приспичило по-маленькому. Да еще и с не слишком приятными ощущениями. Сдавленно выругавшись, он согнулся, стрельнув в меня взглядом, в котором смешались раздражение и веселье — м-да, странная смесь, точно извращенец, — и Верден рысью двинул к сортиру, бросив мне на ходу:

— С-с-сонька! Шутница хренова!..

Я хмыкнула, невозмутимо достала сигарету и спокойно ответила:

— А не хрена мне свой язык в рот совать без моего на то разрешения!

Надо же, услышал. Из-за двери высунулась голова, и меня известили:

— Я б тебе и не то еще засунул, упрямое чудовище! — после чего Верден исчез.

Ольга давилась хихиканьем, чуть не сползая по стенке, я же в ответ на такую откровенную пошлость пожала плечами.

— На себя в зеркало посмотрел бы, Брэд Питт местного разлива, — и добавила, мстительно улыбнувшись: — А что засунул, откусила бы под корень. Чтоб неповадно было.

Грановская взвыла, сложившись пополам, а я с чувством выполненного долга ушла курить.

…Полночь подобралась незаметно, за столом мы шутили, вспоминали всякие смешные случаи из учебы, нахваливали Ольгину стряпню, и в общем все было чертовски мило и уютно. Верден снова присмирел, только бросал на меня косые взгляды, а я усиленно делала вид, что не замечаю. Пробили куранты, мы глотнули шампанского, а из коридора послышались шумные выкрики — народ пошел объединяться. Мне стало вдруг грустно: еще год назад это был семейный праздник, мама наготовила много вкусностей, приехал дядя Миша и какие-то гости…

Ольга выскочила организовывать общий стол, а я поспешила в курилку — напряжно наедине с Верденом оставаться, да и захотелось хоть немножко одной побыть, переждать минуту слабости. Везде толпился народ, и я свалила в укромное местечко, которое совсем недавно открыла, — закуток под лестницей на первом этаже, с маленьким окошком. Пожарная дверь здесь всегда была закрыта, и народ не шлялся, проход в коридор первого этажа располагался выше на полпролета.