Дикая и опасная - Kирa Стрeльникoва (2017)

— Оль, зачем тебе это надо? — тихий, странно спокойный голос Вердена. — Или так сильно приспичило, гормоны в голову ударили?

Смешок Ольги.

— А не все ли равно? Побудь джентльменом хотя бы сегодня, сделай девушке приятное… Считай, это твой подарок мне на Новый год…

— Ольга-а-а-а, зачем? — Угу, узнаю эти нотки, теперь пока не узнает причины столь странного поступка Грановской, не отвяжется.

Вот странный, ему тут секс предлагают, причем без всяких обязательств, и не самая страшная девушка в общаге, между прочим, а он разговоры разговаривает. Пауза затянулась, и я так поняла, что Олик грамотно заткнула Вердену рот.

— Вот упрямый… — пришлось напрячься, чтобы расслышать тихий шепот соседки. — Ты что, влюбился, что ли, Тимка? — Несмотря на насмешливую интонацию, я уловила нотки беспокойства и сама занервничала.

Так, вот не надо мне тут санта-барбару разводить! Секс сексом, но чувства на фиг, Верден!

— Угу, и как честный мужчина, свято храню верность возлюбленной, — насмешливое хмыканье пролилось бальзамом на мое сердце.

Неслышно перевела дух и рискнула посмотреть ауру, не врет ли: дверь или стена для меня теперь препятствием не являлись. Так, судя по всему, Ольга и альбинос на кровати, она у него на коленях. Мм, понятно, Грановская уже созрела, фиолетовая окантовка говорила лучше всяких слов, а вот в ауре Вердена на привычном фоне того же цвета с изрядным добавлением зеленого мелькали желтые пятнышки интереса. Врал бы, светил красным.

— Ну тогда в чем дело, а? — Ольга наклонилась, а я поспешно вынырнула обратно в темный коридор, до подглядывания опускаться не хотелось. — Сколько у тебя женщины не было, стойкий оловянный солдатик? — До меня донеслось хихиканье. — Ух, по-моему, давно, а?

Невнятное ругательство, какая-то возня, и чуть хриплый голос Тима, от которого совершенно неожиданно у меня по спине прокрались непонятные мурашки:

— Ч-ч-черт, Грановская… — снова пауза, а вот от следующих слов я отскочила от двери, как ошпаренная, прижимая к вспыхнувшим щекам враз похолодевшие ладони. — Что, хочешь проверить, хорошо ли Соньке будет, да? Ладно…

Я пулей метнулась обратно в нашу с Ольгой комнату, сердце бешено скакало в груди, а смесь волнения, злости, растерянности и беспокойства — вдруг заметил, что я под дверью торчала, с него станется применить тот же трюк с аурами, особо не отвлекаясь от Ольки, — мешала нормально дышать и требовала срочного успокоения. Где там мои сигареты? Глотнув воды, я поспешно вышла, наплевав на запреты и остановившись у окна напротив двери в нашу комнату. Кто сейчас за соблюдением правил следить будет, вся общага пьяная в дупель, включая охранников и коменданта.

Едва я сделала первую затяжку, как накатило странное ощущение: стало неожиданно жарко и как-то неуютно, что ли; офигевшее сердце чуть сжалось, а потом снова заколотилось, и дыхание с чего-то вдруг сбилось на мгновение. Я сглотнула, испугавшись: что происходит?! Низ живота заныл, но критические дни вроде закончились неделю назад, и потом, заныл как-то приятно, отчего волнение усилилось, и я выдохнула, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Вспомнились поцелуи Вердена, и общая температура тела скакнула еще на несколько градусов, по спине прокатилась дрожь, заставив тихо охнуть от удивления. Смятение усилилось, я просто не знала, что делать и как это прекратить. Дрожащими руками прикурила еще одну сигарету, чувствуя, как участилось дыхание, между ног все напряглось в странной болезненно-сладкой судороге, и тут до меня дошло.

— Верден, м-мать!.. — с чувством прошипела я, и спасительное возмущение пополам с яростью помогло поумерить взбесившиеся эмоции.