Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

Особо рассказать, как мы ехали всю ночь, нечего. Только разве что о том, что на переезде все-таки оказалась охрана, но тут нам повезло. Как раз в момент, когда мы подъехали на два километра к переезду и разведчики готовились совершить марш-бросок к нему, показалась автоколонна противника. У меня молнией пронеслось воспоминание о рассказах ветеранов, что при отступлении в сорок первом часто наши и немецкие войска ночью смешивались и не сразу распознавали друг друга. Это же я решил провернуть и тут. Быстро объяснив свою идею изрядно удивленным и ошарашенным командирам, надавил авторитетом и просто приказал действовать, как я приказываю, а то некоторые, судя по лицам, сомневались в моей вменяемости. Но как бы то ни было, мы догнали колонну из сорока машин и пристроились в хвост. Благо у разведчиков были трофейные каски и плащи, позволяющие спокойно следом за немцами пересечь переезд. Более того, мы еще проехали за ними километров двадцать, где они повернули к фронту, а мы на перекрестке проследовали дальше.

Поехав после расставания с немцами пару километров, я остановил колонну, пересел из головного мотоцикла, которым управлял Бутов, обратно в «эмку» и отдал приказ следовать дальше.

Так что, встретив пару постов и еще одну такую же колонну, только встречную, мы свернули к нужному лесу и, осторожно углубившись в него по узкой дороге, выставили охранение и расположились на дневку прямо на дороге, благо деревья стояли густо и закрывали технику от взоров сверху.

Как только двигатели смолкли и шум начал стихать, я вышел из машины, посмотрел на розовеющее небо и, убедившись, что посты выставлены правильно, назначил дежурного командира и лег спать, определив время подъема на семнадцать ноль-ноль.

Лес, судя по карте, был размером восемь на шесть километров, с озером с северной стороны, поэтому обнаружить нас было проблематично для противника, а наши окруженцы… если только случайно наткнутся.

Разбудили меня шумы проснувшейся части, да и Адель недовольно завозился на соседнем сиденье. Потянувшись на водительском месте, я с тоской вспомнил о койке в казарме прошлой жизни. Сколько я уже не спал в нормальной кровати!

Судя по пустому заднему сиденью, Майоров и Руссов уже проснулись и занимались своими делами. То есть готовили дивизион к выходу и кормили людей, а также проверяли состояние техники и проводили политбеседы.

Когда я выполз из машины и, отойдя немного в сторону, чтобы не мешать бойцам, стал делать зарядку, ко мне присоединился Адель.

– Ох, такое впечатление, будто трактор по мне проехал, – простонал он, разгибаясь после некоторых телодвижений.

– Ага. Пошли, там Непейборода умывальник организовал, дневальные воду наносили.

Умывшись, мы получили свою порцию каши с подливой и уселись чуть в стороне, заедая еду белым еще горячим хлебом и запивая сладким чаем.

– Жить – хорошо! – повеселевшим голосом сказал я, отдавая грязную посуду бойцам, отбывающим наряд по кухне.

– А хорошо жить еще лучше, – ответил Адель.

Мы засмеялись – это была наша дежурная шутка. После принятия пищи я вызвал всех командиров, включая дежурившего Сазанова, и, познакомив их с нашим новым командиром взвода управления, выяснил, что произошло с момента прибытия в лес. Оказалось, ничего особенного. Только дважды на большой высоте пролетали немецкие бомбардировщики, причем под прикрытием истребителей, да с восточной стороны, противоположной той, откуда мы приехали, доносился какой-то непонятный шум, похожий на выстрелы и шум мотора. Что именно за шум, можно будет узнать чуть позже. Бутов отправил трех подчиненных на разведку минут сорок назад.