Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

– Пехота ногами топала, товарищ старший лейтенант. Грузовики в основном грузы перевозят и пушки. Танков не видел. Было два бронетранспортера, да и все.

– Ясно. Остальные у батареи ждут?

– Да, товарищ старший лейтенант.

– Ее саму с дороги видно?

– Нет, орудия срубленными ветками закидали. Вблизи можно рассмотреть, а с дороги нет. До нее метров четыреста. Судя по состоянию веток, сутки как срублены, не больше.

– Ясно. Надо самому посмотреть. Боезапаса точно не было?

– Зарядные ящики пустые.

– Хм, а ты что скажешь? – повернулся я к стоявшему рядом Аделю.

– Нужно посмотреть, время до начала движения еще осталось.

– Туда дорога есть? – повернулся я обратно к пограничнику.

– Не было, товарищ старший лейтенант, только через лес. Хотя мы пару раз пересекали узкие тележные дороги.

– Я с тобой, – проверив автомат, сообщил Адель.

– Ладно. Где Майоров? – спросил я водителя из первой батареи, пробегавшего мимо с полным ведром воды.

– В конце колонны был, товарищ старший лейтенант.

– Увидишь его – передай, пусть сюда подойдет.

– Есть, – кивнул водитель и побежал дальше.

Оставив Майорова за старшего, мы с Аделем, взяв всех разведчиков – они же бывшие пограничники, они же бойцы комендантского взвода – направились в сторону батареи.

Погранцы шли хоть и быстро, но сторожась, как я учил – куда смотрят глаза, туда и ствол оружия. У всех автоматы, причем немецкие. В противоположность настороженным разведчикам, следуя за ними метрах в двадцати, мы с Аделем шагали беззаботно, срывая на ходу листочки и веточки и лениво разговаривая. Вернее, делясь своими планами на будущее.

– Все-таки это авантюра – двигаться вот так.

– Ну не скажи, – покачал я головой. – Немцы сейчас опытнее стали. Злее. Действуют осмотрительнее. Днем не проедем, они наверняка по всем высоткам наблюдателей посадили если не с рацией, то с посыльным. Тот сообщает в ближайшую часть, и из нее выдвигаются нужные силы, сообразуясь с данными наблюдателя. Нет, двигаться нам можно и нужно только ночью.

Так, неспешно беседуя, мы прошли километра три, пока не остановились по знаку Бутова. То, что впереди просвет среди деревьев, мы тоже видели.

Осторожно приблизившись, мы стали изучать орудия. Замаскированы они были только со стороны дороги, а вот с тыла, с леса, нет, что позволило хорошенько рассмотреть тяжелые пушки.

– Позиция у них была метрах в десяти от леса на краю поля. Следов техники не вижу, руками их, что ли, закатили? Так они весят несколько тонн, – задумчиво протянул я.

– Товарищ комдив, мы тут не одни, – напряженно прошептал Бутов. – Метрах в сорока кто-то есть.

В то же время меня окликнул явно молодой, еще ломающийся голос:

– Стой, кто идет!

Мгновенно вокруг меня образовалась пустота. Оглядевшись и не обнаружив ни одного из пограничников, включая Аделя, я восхищенно пробормотал:

– Я тоже так хочу, – и только шуршащая в сторону кричащего трава была мне ответом.

– Стой, стрелять буду! – все еще испуганно, но уже с угрозой воскликнул тот же голос.

– Свои! – ответил я. – Старший лейтенант Фролов.

– Подойдите, руки держать на виду… поднять выше плеч.

– Боец, ты не подохренел там? Может, мне еще лезгинку с притопами станцевать? Зови старшего!

Конечно, неосмотрительно вот так кричать на часового, а это, судя по нашему диалогу, был именно он, но я надеялся надавить на молодого бойца званием и должностью. По голосу – это был явный салага.

С минуту было тихо, потом кусты с противоположной стороны от батареи раздвинулись, и на открытое место вышли… матросы?

Один был мичман, судя по четырем узким золотым полоскам на рукавах. Другой – матрос, вернее, краснофлотец. На флоте петлиц не было, только нарукавные знаки различия.

Увиденное меня изрядно развеселило.

– Вы что, кино про гражданскую войну снимаете? – невольно хохотнув, спросил я.