Командир Красной Армии - Владимир Поселягин (2016)

В нашей колонне вместе с машинами дивизиона также были одиннадцать машин из трофеев, что захватила дивизия при бое на броде. Они тоже шли с нами и были забиты до предела боеприпасами и ранеными. В общем, вся колесная техника. Кроме «мерседеса» Прохорова и обоих бронетранспортеров.

Осмотр и разгрузка машин не заняли много времени, основное мы оставили – лопаты, ломы и топоры еще пригодятся, когда будем рыть капониры и окопы, но всякие ящики с ненужным нам саперным имуществом мы выгрузили. Через полчаса увеличившаяся на двенадцать машин колонна, продолжила движение. Бак топливозаправщика опустел на тонну горючего, да не завелась одна из полуторок, мы ее взяли на прицеп. Водители, когда рассветет, посмотрят, что с ней – бросать технику не хотелось.

Через час езды Адель уснул на заднем сиденье рядом с Майоровым, а я занял его место, Руссов, как спал на переднем, так и продолжал спать.

Мы выехали к броду, у кромки воды которого стояли оба мотоцикла разведчиков.

Остановив «эмку» рядом, я громко, стараясь перекричать работающий мотор машины, спросил:

– Бутов, что у вас? Узнали, брод проходим?

– Товарищ лейтенант, кажется, на той стороне кто-то есть! – в ответ крикнул Бутов, видимо, он хотел еще что-то добавить, но его заглушил шум колонны, остановившейся наверху Приказа подъезжать к броду у них не было – мало ли что.

– Провести разведку Пошли одного бойца, мы его отсюда прикроем! – крикнул я в ответ и, вернувшись на место, стал сдавать назад.

Берега речки густо поросли камышом и кустарником, и только на спуске к воде было расчищено двадцатиметровое пространство. Судя по колеям, бродом пользовались довольно часто.

Через полчаса снявший сапоги пограничник перешел на ту сторону, держа трофейный автомат над головой, и довольно быстро вернулся обратно в сопровождении двух бойцов в касках и плащ-палатках. Бутов не ошибся, оказалось, на другом берегу шестидесятиметровой речушки занимала оборону одна из дивизий второго эшелона. Причем позицию она заняла только сегодня к обеду. В общем, бойцы только перед самой темнотой закончили окапываться.

Как сообщил переправившийся на этот берег старший лейтенант Скалкин, командир стрелковой роты, что держала оборону у брода, они услышали наши переговоры и спокойно ждали бойца, чтобы без эксцессов сообщить, что тут свои. А то бывают нервные, стреляют на окрик, уже были такие в двенадцать ночи.

– Я о вас сообщил командиру батальона, разбудил его. Он велел узнать, что за часть, и перезвонить. Стоит из-за вас будить комполка или комдива или нет.

– Еще как стоит. У вас в дивизии как с автотранспортом? – спросил я у него, пока мы стояли у капота «эмки» и наблюдали, как регулировщики из роты Скалкина, подсвечивая брод фонариками, помогают моему дивизиону переправляться на тот берег. Оказалось, брод был узким, пришлось даже слеги втыкать, чтобы его отметить.

– Автобат есть, сотня машин. Тут недалеко.

– В общем, такие дела. Наша сто третья дивизия сейчас прорывается сюда. Думаю, можно отрядить ваши и мои машины и вывезти всех разом. А то они на одной силе воли идут, какие сутки уже толком не спят.

– Дивизию на ста грузовиках?! – удивился старлей.

– Да там от дивизии едва три тысячи осталось.

– Понятно. Тогда сейчас подожди, я с комбатом свяжусь, опишу обстановку. Если все, что ты говоришь, правда, то действовать нужно немедленно.

– Я пока машину перегоню на ту сторону.

– Хорошо.