Рождение богов - Алекс Кимен (2020)

Мужчины еще долго обсуждали торговые дела, идею постройки экспериментального торгового корабля, военные перспективы Афин и вероятность того, что Македония вступит в войну.

— Из-за войны связь с Афинами почти потеряна. В Аттике повсюду спартанские и коринфские воины. Да и на море неспокойно. Торговые суда почти не ходят. Последнюю весточку из Афин я получил еще до вторжения в Аттику. Никто ничего толком не знает. Сплошные слухи. Особенно после этого проклятого затмения…

Пандора вздрогнула и задела пустой килик. С глухим звоном он покатился по столу.

— Еще брат царя Пердикки что-то задумал, — продолжал размышлять Теодор. — Боюсь, для Македонии это хорошим не кончится…

— Вроде бы все спокойно…

— Это только кажется. Сам посуди: в Македонии много влиятельных семей, кланов. Все грызутся, интригуют. Власть Пердикки, по сути, ограничена Пеллой. Пока что мы с ним дружим, но что будет, если к власти придет Филипп?

— Дадим денег.

— Эх… Не все можно решить деньгами. Мне передали, что Филипп расспрашивал людей из Диона про поместье. Не нравится мне это…

— Надо будет съездить к нему…

Агариста зевнула.

— Милый, я пойду спать, — она обернулась к Пандоре. — Дорогая, все было великолепно. Благодарю тебя. Очень рада, что в этом доме появилась такая замечательная хозяйка. Тут очень не хватало женской руки.

Пандора радушно улыбнулась и поблагодарила гостью. Потом проводила Агаристу до двери спальни и пожелала доброй ночи. Только теперь Алексей задумался, где же она будет ночевать. Может, Эфимия приготовила какую-нибудь спальню? Ему стало неуютно от неловкости и досады. Почему это раньше не пришло ему в голову? Кажется, в психологии это называется вытеснением… Леша готов был предложить девушке свою комнату, а сам — переночевать в комнате со слугами. Но в присутствии Теодора говорить об этом было бы глупо.

Пандора поблагодарила Теодора за хороший вечер.

— С вашего разрешения, я тоже пойду спать, — девушка взяла со стола килик с вином и гроздь винограда, подошла к алтарю и оставила приношение богам.

Она долго стояла, прикрыв глаза и осторожно поглаживая холодный мрамор. Леша искоса следил за ней. Слова Теодора пролетали мимо его ушей. Наконец Пандора закончила молитву, бросила на мужчин долгий задумчивый взгляд и пошла к дверям Лешиной спальни.

Его сердце прыгнуло и провалилось в пропасть.

5

Пандора зажгла светильники и огляделась. На столе царил привычный беспорядок. Черная стена разрисована чертежами прялки. Сама прялка, принесенная слугами вместе с остальными вещами из ее спальни, стояла в углу. Пандора подошла к ней и легонько коснулась колеса. Ее губы сжались в болезненной улыбке. В голове шумело — то ли от выпитого вина, то ли от абсурдности положения, в котором она оказалась.

Как же так вышло? Совсем недавно она готова была умереть, лишь бы не оказаться ночью в этой комнате наедине с человеком, которого так долго ненавидела и презирала. И вот сейчас сама добровольно пришла сюда… Что заставило ее это сделать? Стыд и неловкость перед гостями? Всеобщие ожидания и неприязнь слуг? Знание, как должна поступать женщина, впитанное с молоком матери?

Ей вспомнилась слова Антигоны:

«Я родилась не для вражды взаимной, а для любви!»

Для чего же родилась она? Для ненависти или для любви? Или для исполнения давнего пророчества? Девушку охватила безотчетная паника, захотелось убежать, исчезнуть, раствориться. Пандора сделала глубокий вдох и сжала кулаки. Ногти вонзились в ладони. Она вспомнила давний обряд аррефорий. Вот она спускается в темноту по лестнице, убегающей в бесконечность. На каждой ступени притаился страх. В руках — огромная тяжесть. Тяжесть ответственности. Нельзя уронить священный сосуд, нельзя останавливаться и, главное, нельзя смотреть…