Поворот оверштаг - Владислав Савин (2012)

— Спасибо, господин президент! Осталось решить, как уладить вопрос с Сенжье. Нам бы все-таки хотелось забрать то, что у него осталось. Но мы не собираемся возвращать то, что приобретено от имени армии США.

— Ну, это не проблема, — позволил себе улыбнуться Франклин Делано Рузвельт. — Я уже походатайствовал перед Сенатом о представлении Сенжье к высшей награде для штатских лиц «Медали за заслуги».

Портсмут, штат Нью-Гэмпшир, США.

Капитан Алексей Павлович Яскевич.

28 октября 1942 года.

Итак, я снова капитан. Закончились дни моего томления в Америке. Весь экипаж погибшего «Ашхабада» уже был на Родине, а меня загрузили бумажной работой по приему транспортных судов по программе ленд-лиза.

Серая громада будущего «Красногвардейца» выглядела внушительно, но была довольна неказиста. Средняя надстройка с очень маленькими иллюминаторами, сверху надстройку завершали орудийные гнезда, главный компас и колонка со штурвалом. Ярусом ниже располагались ходовой мостик и рулевая рубка с тремя такими же маленькими иллюминаторами. На носу, корме и по бортам были расположены барбеты для орудий и автоматов — эрликонов. У вант помещались спасательные самосбрасывающиеся плоты. В каютные двери была вставлена легковыбиваемая филенка, если дверь при взрыве заклинит. В спасательных шлюпках и плотах находились высококалорийный неприкосновенный запас продуктов, вода. Здесь же лежали электрические фонарики, свистки, зеркальце-гелиограф для сигнализации солнечным зайчиком и карта океанов с указанием на ней господствующих течений и ветров, а также с предусмотрительно заштрихованными красным берегами, которые были захвачены странами фашистского блока.

Жилые помещения находились в средней надстройке. Комсостав располагался в одноместных каютах, рядовые члены экипажа и военная команда — в четырех- и шестиместных каютах. Удобные и уютные помещения приятно дополнялись снабжением, которое выдавалось в американских портах на каждый трехмесячный рейс. В специальной книге заказов, которую за цвет обложки моряки прозвали «зеленый попугай», была нормирована масса нужных и полезных вещей: рабочие комбинезоны, рукавицы, меховые куртки, ботинки, свитера, тросы, посуда, судовое белье, писчая бумага и так далее. В условиях лишений военного времени это выглядело сказочно богатым.

На судне меня встретил старпом, моложавый мужчина лет сорока с усталым лицом. К сожалению, его фамилия не отложилась в моей памяти. В Кейптауне он был вынужден прямо с вахты сойти на берег — его срочно вызвали в наше консульство в Претории. Он же вручил мне в запечатанном пакете первый приказ — следовать в порт Нью-Йорк для установки вооружения, принятия груза и полного укомплектования команды. Первая мысль была: будем ходить в Мурманск.

Единственным неприятным моментом пребывания в Нью-Йорке стала бракованная партия угля, закупленная по совету работников посольства у якобы проверенного поставщика.

Именно так по документам. Уголь бракованный. Двести пятьдесят тонн.

Краснозвездный бомбардировщик летел на десятикилометровой высоте над Норвежским морем.

В тесной и узкой кабине без иллюминаторов старший лейтенант Михаил Борин, не отрываясь ни на миг, смотрел на экран. Маленький, размером чуть больше книги, в котором мелькали облака, стремительно несущиеся навстречу, и проглядывало серо-свинцовое море.

И это было самым главным в этом боевом вылете. Тяжелый бомбардировщик прошел через фронт на высоте, недоступной для немецких истребителей, затем над норвежскими горами и фьордами, над морем и был выведен штурманом в заданное время и заданный район. И совершал там, казалось бы, бесцельные маневры, меняя курс, пока радиоискатель не выдал пик на осциллографе, найдя цель.