Поворот оверштаг - Владислав Савин (2012)

— Так вот, — продолжил полковник, — возили прямо в порт — охрану на воротах уже допросили. В документах груз значился как концентрат вольфрамовой руды. Удалось установить причал, где грузили руду на транспорт. Там же нашли несколько полных контейнеров. Видимо, их привезли уже после того, как судно ушло. Могу утверждать, что сейчас груз находится на транспорте «Алькоа Маринер», который следует через Тринидад в Демерару. «Галоша» принадлежит Американской алюминиевой компании и специально оборудовано для перевозки руды. Парни из флотской контрразведки уже занимаются этим. Грузовики, несомненно, взяты в порту, их там и сейчас до черта. Видимо, кто-то из моряков решил подзаработать. Маркированных знаками армии США машин мы не нашли, но именно такие грузовики видела охрана на воротах и на складе «Юнион миньер». Дело мутное, в сентябре там грузился наш конвой для Великобритании. Можно покопать, но шансы примерно пятьдесят на пятьдесят. Конвой понес потери сразу после выхода. Наци утопили «Пенмар», имевший на борту эти злосчастные «Студебеккеры».

— Судя по маршруту, это, вероятнее всего, боши. Очень дерзко работают, почти на грани. Но не исключено, что ложный след, — задумчиво произнес Джон Лансдэйл. — Надо попросить ребят из военной разведки внимательно присмотреться к этому гнезду в Аргентине. Да, скажите, полковник, когда вы узнали об африканском уране?

— Седьмого сентября из телефонного разговора с Финлеттером.

— Генерал, вы абсолютно правы насчет этих чинуш! За исключением одного: ставлю доллар против цента, что у нас там завелся «крот».

Дмитрий Александрович Быстролетов («Граф Толстой»). Из неопубликованных воспоминаний

Вахтенный почтительно впустил меня в каюту и доложил. За обшарпанным столом сидел капитан. Он небрежно кивнул мне и продолжил что-то писать. Я сел на краешек стула. Он заговорил по-английски с небольшим итальянским акцентом: «Что угодно?» — «Синьор, — начал я по-итальянски, — окажите помощь вашему почти соотечественнику: мне нужно доставить груз в Сьюдад-Гуяну». — «Ваше имя?» Я назвал имя без национальности. Капитан нахмурился. Я вынул пузатый конверт с долларами: «Для бедных моряков этого судна, шеф!» — «Я не занимаюсь благотворительностью, это не мое дело. Кто-нибудь здесь знает вас? Нет? Я так и думал. Слушайте, все это мне не нравится. Идите в другое место. Прощайте!»

«Неужели сорвалось? Надо рискнуть! — подумал я. — Ну, вперед». Я вдруг шумно отодвинул письменный прибор, разложил на столе локти и нагло уставился на оторопевшего джентльмена, захрипел грубым баритоном на лучшем американском блатном жаргоне: «Я еду в Сантьяго из Палермо, понятно, а?» Капитан изменился в лице, молчал, обдумывая перемену ситуации. Я вынул американскую сигару, закурил и процедил: «Вам лучше не отказываться от моего предложения, капитан. Иначе каждый день нашей совместной жизни будет лучше, чем следующий».

Вашингтон. 4 октября 1942 года.

— Ты мне должен виски, Лесли. — Джон Лансдэйл был в бешенстве: «Алькоа Маринер» не дошел до порта.

— Выкладывай, Джон.

— Теперь уже весьма удачно для нас подвернулась немецкая подводная лодка. Канадцы спасли весь экипаж, включая капитана. Этот полуитальянец решил подзаработать, поскольку и так шел в балласте. Он не только принял груз контейнеров на борт, он еще добавил к ним 500 тонн нитрата аммония для плантаций в Демерару. Сейчас там работают водолазы под присмотром флотской контрразведки — эта галоша затонула на глубине двадцати четырех метров. Несколько помятых контейнеров с рудой уже подняли, но вряд ли мы все найдем. Какая-то сила разнесла половину корабля практически на куски.

— На борту были пассажиры?