Укрощение - Камилла Лэкберг (2016)

В душе Дан был и оставался рыбаком, но, поскольку кормиться этим ремеслом в Фьельбаке уже не представлялось возможным, он уже много лет работал школьным учителем в Танумсхеде. Рыбалка превратилась для него в побочное занятие, однако он боролся за то, чтобы по крайней мере сохранить свою рыбачью лодку.

— Разве у вас не начинаются занятия? — спросила Анна и посмотрела на часы. Было уже почти пять.

— Сегодня занятия будут короче, чем обычно. Мы с Юнасом решили, что должны проинформировать девочек о том, что произошло с Викторией, — сказала Перссон. — Останься, пожалуйста, раз уж ты приехала — Эмме будет спокойнее.

Она пошла вперед, и мать с дочерью двинулись за ней в учебный класс. Там они уселись вместе с остальными девочками, среди которых уже была и Лисен, посмотревшая на Анну серьезным взглядом.

Марта и Юнас встали рядом и дождались, пока шум стихнет.

— Вы наверняка уже слышали о том, что произошло, — начала фру Перссон, и все закивали.

— Виктория умерла, — тихо проговорила Тира. Слезы покатились у нее по щекам, и она высморкалась в рукав свитера.

Казалось, Марта не знает, что сказать, но потом она глубоко вздохнула и взяла себя в руки:

— Да, это правда. Виктория умерла вчера в больнице. Мы знаем, что вы все волновались за нее и скучали по ней, но что все кончится именно так — это… ужасно.

Анна заметила, как хозяйка конюшни перевела взгляд на мужа, ища его поддержки. Юнас кивнул:

— Да, ужасно сложно осознать, что нечто подобное вообще может произойти. И я предлагаю минуту молчания в память о Виктории и ради ее семьи. Им сейчас тяжелее, чем кому бы то ни было, и я хочу, чтобы они ощущали — мы думаем о них.

Он замолк и опустил голову.

Все последовали его примеру. Часы в учебном классе тикали, и когда минута прошла, Анна подняла глаза. Девочки сидели вокруг с серьезными, встревоженными лицами.

Марта снова взяла слово:

— Мы знаем не больше, чем вы, о том, что произошло с Викторией. Но полиция наверняка приедет сюда и захочет поговорить с вами. Тогда мы узнаем больше, и я хочу, чтобы все были готовы побеседовать с полицейскими и ответить на все их вопросы.

— Но мы ведь ничего не можем сказать. Они расспрашивали нас уже несколько раз, и никто ничего не знает, — проговорила Тиндра, светловолосая девочка, с которой Анна как-то перекидывалась парой слов.

— Я понимаю, что мы чувствуем это именно так, — сказал Юнас. — Но возможно, нам известно нечто такое, что может им помочь, хотя мы сами этого не осознаем.

Он переводил взгляд с одной девочки на другую.

— Ну ладно, — пробормотали некоторые из них.

— Отлично, значит, мы постараемся сделать все от нас зависящее, чтобы помочь, — сказала Марта. — А теперь настало время урока. Мы все сейчас в состоянии шока, однако, может быть, нам станет легче, если мы ненадолго отвлечемся и подумаем о другом. Все знают, что им делать. Начинаем.

Анна взяла Эмму и Лисен за руки и пошла в конюшню. Девочки выглядели на удивление собранными, и женщина ощутила комок в горле, наблюдая, как они взнуздали лошадей, вывели их на манеж и залезли в седла. Сама она была потрясена разговором в классе до глубины души. Ее сын прожил всего неделю, но Анна знала, какая ужасная боль — потерять ребенка.

Она забралась на трибуну, и внезапно у нее за спиной раздались с трудом сдерживаемые рыдания. Обернувшись, женщина увидела Тиру, которая уселась чуть выше вместе с Тиндрой.

— Как ты думаешь, что с ней случилось? — спросила плачущая девочка между всхлипами.

— Я слышала, что ей выкололи глаза, — прошептала в ответ ее приятельница.

— Что?! — воскликнула Тира. — Что ты такое говоришь? Я разговаривала с полицейским, и он ничего такого не сказал.

— Мой дядя был одним из санитаров «Скорой помощи», которые поехали на место забирать ее. Он сказал, что у нее не было обоих глаз.

— О нет!

Тира наклонилась вперед. Казалось, ее сейчас вытошнит.