Корявое дерево - Рейчел Бердж (2020)

Я снова смотрю на фото. Дэррен обвивает рукой мои плечи и тянется к метле. Я смутно припоминаю, как он тогда пошутил, сказав, что я могу покататься верхом и на нем, стоит мне только захотеть.

– Вы хорошо смотритесь вместе.

Я чуть заметно пожимаю плечами. Теперь, когда я познакомилась со Стигом, то, что было у меня с Дэрреном, кажется таким пустым. Дэррен просто умел меня смешить, в Стиге же есть что-то особенное, что-то неповторимое. Я ощущаю воодушевление уже от одного того, что нахожусь с ним в одной комнате. Когда он рядом, мне хочется притянуть его к себе. Иногда он так на меня смотрит, что я чувствую трепет и одновременно по моему телу разливается тепло. Дэррен же никогда не вызывал во мне подобных чувств.

Стиг вопросительно смотрит на меня, и я снова вглядываюсь в фото.

– Мы с ним выглядим просто нелепо. В середине вечеринки кто-то поджег мою метлу с помощью свечи, и Дэррен… Как бы то ни было, теперь я буду ему не интересна.

Стиг фыркает:

– Готов поспорить, что парни западают на тебя постоянно. Ты этого просто не замечаешь.

Я хмурюсь, надеясь, что он надо мной не смеется.

– Ты хочешь сказать, что я не в состоянии это увидеть, потому что наполовину слепа?

Он глядит на меня поверх своей чашки. Если он и заметил в моем тоне горечь, по нему это не видно.

– Кстати, а что случилось с той твоей подружкой – воздушной гимнасткой?

Стиг откусывает кусок сандвича, потом еще один. И задумчиво жует.

– С той девушкой, чью фотографию ты показал мне на своем телефоне? Ведь это была она, да? Она красивая.

Стиг кивает и щурится, как будто вообще не знает, что об этом думать.

– Да, наверное.

– Что между вами произошло?

Он едва заметно ерзает на диване.

– После гибели папы мне долго было паршиво. А Нина из тех девушек, которые любят, чтобы им всегда было весело.

Краем глаза я улавливаю движение – у двери темнеет тень, я замечаю, как она придвигается ближе, и у меня появляется ощущение, будто за нами следят.

Стиг вздыхает:

– Мы с ней крупно повздорили, а потом она упала…

– Упала?

– Да, в цирке, с трапеции. Говорили, что ее страховка не была должным образом закреплена.

– О нет! Она поправилась?

– Ее мать позвонила мне из больницы. Она была в коме. – Он замечает тревогу на моем лице и добавляет: – Ничего страшного не произошло. Она пришла в себя уже на следующее утро. С ней все нормально.

– Так это ты порвал с ней, или?..

Глаза Стига темнеют:

– Наши отношения оборвала Нина. Она встретила другого. – По его лицу пробегает тень, но он заставляет себя улыбнуться:

– Человека, который мог ее рассмешить, – циркового клоуна.

Я подавляю невольный смех:

– Да ну?

Стиг усмехается:

– Нет, это был не клоун. Она влюбилась в укротителя львов.

Я улыбаюсь, несмотря на весь переживаемый нами ужас, и наши взгляды встречаются. В свете огня, пылающего в печи, черты его лица смягчаются. На мгновение я почти забываю про Олафа и Ишу… но нет, я вижу их окоченевшие лица опять и опять.

Стиг искоса смотрит на меня:

– А как насчет тебя? Ты еще не встретила своего укротителя львов?

Мне вдруг делается жарко. Я сбрасываю одеяло, которым укутала ноги.

– Да, что-то в этом духе.

Он ставит тарелку на пол, затем снимает пальто и кладет на диван. Я думаю о тех эмоциях, которые ощутила, коснувшись его… такую злость и такую ревность.

– Стиг, я могу спросить тебя о твоем отце?

– Конечно. – В его голосе звучит удивление, но нет и следа настороженности.

– Ты говорил, что вы приезжали сюда, на Шебну, вместе?

– Да. Мы приехали сюда сразу после того, как мама выгнала его вон. Это было здорово, по большей части. Мы гуляли и рыбачили каждый день после того, как у него проходило похмелье. Он рассказывал мне, о чем мечтал, когда был моложе, до того, как женился и у него родился я.